Очень страшно ждать в неизвестности. Тот, чьего звонка ожидаешь, не понимает, что тот, кто ждёт, грезит наяву, прощаясь медленно с рассудком. Что только не передумаешь, глядя на телефон, находясь на низком старте с готовностью тут же, как раздастся колокольчик, схватить трубку. Какими только не обзовёшь словами, когда, дойдя до крайнего пика напряжения, долгожданного звона так не услышишь. Какие только ужасы я не передумаю себе, пока вновь не услышу твой голос. Я готова повеситься на телефонном проводе, обливаясь жгучими слезами. Мне страшно холодно и бьёт озноб, это уже история болезни, повесть вымерзающей души, которая сама мумифицирует себя в вызванном ею же кошмаре. И, самое ужасное, она бессильна бороться против себя самой.
Сколько мне находиться в моём оцепенении? Сколько? – Пока не отвалятся омертвевшие ноги или потерявшие чувствительность кисти рук А, если я так и не услышу тебя – умру, окоченею в согбенной у телефона позе. Я, просто, замёрзну без тебя, как мамонт, вымру, как исчезающий вид, обречённых на уничтожение маленьких привязчивых женщин, которые изо всех сил мучительно пытаются быть сильными и независимыми от обстоятельств, но дико боятся одиночества и темноты, и ещё тишины там, где должен быть голос.
|