Рано утром, коль не помер,
На руке запишешь номер,
Передашь его другому
И свободен на часы.
Но к открытью магазина
Будь, как «дэус экс махина»(11),
А не то тебе не хватит
Килограмма колбасы.
«Дядя Леня» многоликий
Выпекал за книгой книги,
И пиджак звенел кольчугой;
Все окутал славы дым.
И разглаживали кожу
Так, что залоснилась рожа,
Престарелому Генсеку,
Чтоб казался молодым.
На работе, вне работы
Все травили анекдоты.
Каждый третий посвящался
«Дорогому Ильичу».
Ну, а мне в военкомате
Говорят: «Ну что солдатом,
Будешь лучше офицером…
Хочешь?» Я сказал: «Хочу!»
А ему опять награда…
И в Москве Олимпиадой
Заменили «коммунизьм»;
Видно, мало двадцать лет.
От тоски куда же деться?..
Надорвал Высоцкий сердце,
Вослед Галичу и Гене(12)
Отбыл прямо на тот свет.
Тут «МетрОполь»(13) придушили,
Воем «голоса» глушили,
А мы жили-не тужили:
«Слышал новый анекдот?..»
Кто сбежал, кто просто спился,
Кто, подачку съев, скурвился…
Разве в этаком болоте
Что-нибудь произойдет?..
Так чего же не хватало?
Только вдруг заполыхала,
Поглотив тела и души,
Эта грязная война.
Парни к маме и невесте
Возвращались «грузом 200»(14),
Но жирели генералы,
Не страдая ни хрена.
В одиночку жить так трудно…
Срочно мне нужна подруга.
Познакомил меня Ванька
С Риткой. Риточкой. Марго.
С «самой лучшею на свете»
И ходили вместе в «Ветер
Времени» – был клуб фантастов,
Но прихлопнули его.
Только жизнь не вечна, вроде…
И от траурных мелодий
Мы проснулись как-то утром
В день ненастный ноября.
Вмиг его похоронили,
Даже в яму уронили,
Но не ждали перемены
Мы, по правде говоря.
Тот, сменил его который,
Был начальником конторы
Сверхглубокого буренья(15)
Наших душ, и чувств, и тел.
Он хотел нам жизнь устроить;
Всех по ниточке построить…
Очень много хотел он,
Да вот только не успел.
С небольшим хвосточком годик.
Вновь рыдание мелодий:
Снова понесла утрату
Вся советская страна.
Пишут про болезни почек,
Мы ж читали между строчек:
С непривычки надорвался;
Сколько же везде говна.
|