ДНЕВНИКИ ВЕЧНОГО ЛЕТА

7 октября 20... г.
Я вышел на веранду и откинулся в шезлонге. Последние несколько недель со мной происходило что-то необъяснимое. Точнее говоря, не со мной, а, пожалуй, со всем миром, но я, как опытный врач, невольно приходил к мысли, что всё это существует только в моём воображении. Это было настолько невероятно, что, на первый взгляд, казалось, такое могло произойти только во сне или в буйной фантазии какого-нибудь писателя-сказочника. Уже давно минул сентябрь, листва на деревьях полностью пожелтела, октябрь вступил в свои права… только осень так и не пришла. Удручающая июльская жара, не дав ни дня передышки в своём законном месяце, подчинила себе остаток лета, весь сентябрь и вот, наконец, достигла октября. Солнце светило уже не так ослепляющее, как летом, но воздух был настолько прогрет, что ежечасно хотелось окунуться где-нибудь в пруду или в фонтане. Бледная зелень лужаек и клумб не могла выгореть на слабом осеннем солнце, но и разбавить желто-красную палитру лесов и парков ей не хватало сил.
Гуляя в свободные минуты по дорожкам нашего интерната, я вдруг представил себе, что пройдёт всего несколько лет и всё вокруг изменится до неузнаваемости: на смену старым омертвевшим вязам и покосившимся тополям наш парк украсят высокие стройные пальмы; вместо обычных клумб с уже порядком поднадоевшими цветами, даже названия которых я никак не мог, да и не хотел запомнить, наполнять воздух волшебными ароматами будут магнолии, орхидеи, лаванда и прочие чудеса южной природы. Но пока это было не больше, чем моей мечтой, хотя я знал, что рано или поздно она станет явью.
«Как жаль, что наши воспитанники всё равно так никогда и не смогут увидеть эту будущую красоту...» – подумал я, незаметно оказавшись у центрального входа; табличка «Интернат для слепоглухонемых» словно вернула меня с небес на землю; уйдя с головой в свои грёзы, я и сам не заметил, как с залитой солнцем веранды перенёсся в прохладу тени у главной двери.
Меня словно ударило током: в красоте осеннего леса я совсем забыл о той ужасной новости, которую мне сообщили несколько дней назад: некто, чьё имя не то что произносить вслух, но даже помнить мне лучше бы не стоило, сообщил мне по мобиле, что сегодняшний день станет последним для всего человечества: через несколько часов из-за случайного (???!!!) сбоя в работе компьютеров системы обороны почти всех мировых ядерных держав начнётся равномерное уничтожение всех более-менее заселённых территорий нашей планеты, включая даже вечные льды обоих полюсов.
Я вытащил из внутреннего кармана куртки телефон, чтобы узнать который час. Я знал время пуска баллистических ракет и уже заранее запрограммировал органайзер таким образом, что в этот роковой миг он должен был издать пренеприятнейший звук. Нападение должно было начаться с минуты на минуту, и я подумал, что последние мгновения своей короткой жизни я должен потратить не в пустую, а с пользой для ещё пока что существующего человечества. Которое лично для меня в данный момент олицетворяли воспитанники нашего интерната.
…Мне сразу пришли на ум слова, которые я когда-то давно, ещё совсем ребенком услышал по телевидению в репортаже о точно таком же воспитательном учреждении; речь корреспондента заканчивалась следующей фразой: «…дети, для которых жизнь существует – только на кончиках пальцев…» – и как никогда мне вдруг стало ужасно хотя бы на миг представить себя на месте этих несчастных юношей и девушек, которых судьба лишила таких простых и доступных каждому из нас понятий как красота, цвет, свет, звук, голос… Только прикосновения рук, пальцев, ладоней; всевозможные запахи: одеколоны педагогов, ароматы цветов, трав, деревьев… и больше н и ч е г о! Ничего из того многообразия жизни, на которое мы порой просто даже не обращаем внимания.
Хотя, в прочем, я не прав и излишне категоричен в своих рассуждениях: помимо того той ничтожной части мира, которая была доступна ученикам нашего интерната, у них было ещё то, что, пожалуй, можно считать самым главным в их неполноценном существовании – это наша Любовь и Привязанность к ним. То, что вселяет им уверенность в завтрашнем дне. Они знают, что, будучи слепоглухонемыми, они встречают каждый новый рассвет не одни, а бок о бок людьми, которые готовы посвятить этим обездоленным всю свою жизнь.
…Я не спеша шагал по покрытым асфальтового цвета пластиком дорожкам, окружённым высокими, аккуратно ухоженными зарослями сирени, когда заметил невдалеке на лавочке одинокую фигурку в зелёном платье. Это была Таня – слепоглухонемая. И, несмотря на это, очень общительная красивая девушка. Ей не было ещё и десяти, когда она оказалась у нас. Родители приезжали к ней редко: были постоянно в разъездах, и каждое их появление, казалось, становилось праздником не только для их дочери, но и для всего интерната.
# # # # # # # # # #
# # # # # # # # # #
Взяв за руку Таню, я вдруг почувствовал всем телом, как слегка испуганно у неё стучит сердце, словно и она могла знать о надвигавшейся беде. Я спросил, перебирая в своей пятерне её хрупкие нежные пальцы: «Тебя что-то беспокоит?» – «Всё хорошо, – ответила она, жестикулируя чуть дрожащими кистями, – просто вдруг немного взгрустнулось…»
Через минуту застонал мобильник. Я вдруг подумал, как это хорошо, что Таня не имела возможности услышать его звук, предвещавший конец этому лазурному небу и бесконечному лету. Я не стал зажмуривать глаза, подумав, что всё равно не смогу угадать, в какой стороне полыхнёт ядерная вспышка, а изо всех сил попытался отключиться от этих горьких мыслей. Я вспомнил всё самое прекрасное, что успел пережить за свою короткую жизнь. В моём сознании всплыл провинциальный городок, в котором я когда-то родился, мой первый детский садик, маленький уютный двор с деревянными лавочками и столами, за которыми целыми днями сидели старушки-соседки, на попечение которых меня так часто оставляли родители…
Как вдруг…
Ослепительно-нереальная белизна в одно мгновение поглотила окружающий мир, растворив его в изумительно ярком свете. Как лондонский туман закрывает всё вокруг непроглядной серой пеленой, лишая возможности ориентироваться даже на расстоянии нескольких шагов, так вся та реальность, в которой я и миллионы других людей существовали ещё минуту назад, исчезла в ослепляюще-неземном зареве этого нового солнца, вспыхнувшего над планетой…
Я постарался как можно быстрее зажмурить глаза, не желая видеть, как наши с Таней тела загорятся, словно бумажные фигурки...