С тех пор, как Бог в своем писанье
Глаголы вечности открыл
И образец существованья
В сей книге мудрой заложил,
Есть руководство, путь к спасенью
От современности дурной,
Подобно кровоочищенью
Его живительной водой.
Я ко всему душой спокоен,
Но лишь одно в уме храню:
Пред страстным образом безволен
В седую полную луну.
Приятно мне о темном думать
В одеждах черных, как смола,
Лишь ночи ветер смеет дунуть,
И зев свой явит тайны мгла.
Пленит мое воображенье
Далекий замок на холме.
Былых времен гляжу владенье
И строки черкаю в письме.
Зачем мне это сам не знаю,
Но манит танец тех теней,
И сырость подле стен босая,
Что ходит, гладя ширь камней.
И пусть окно всегда чернеет,
И пусть иные говорят,
Что замок тот безлюдно тлеет
За тишиной закрытых врат.
Я чую, полночь населяет
Шагами долы, этажи,
Как будто место вымеряет
Для чьей-то призрачной души.
Сегодня не сдержу порывы
И замок темный навещу,
И любопытные наплывы
Своим бесстрашьем восхищу.
|