***

На столе револьвер нашпигован свинцом,
Я сижу в уголке,упиваясь концом.
За спиной не чего, лишь запутанный круг,
И нервная дрожь отдается от рук.

Толстые стены не пропустят мой крик!
Значит, они не услышат…
Бьется тихо в груди,нежно сердце мое,
Значит,они не услышат…

Я с боязнью встаю, и решаюсь на шаг
Он дается мне трудно…сковал ноги страх,
В этот долгий момент, разливается жизнь,
С бокала в бокал, капая вниз.

Я себе главный враг! Я судья и палач!
Крикнул громко ... они не услышат,
Пришло время вершить малый суд! Верно палач?
“Да”– ответил я тихо…

И поднес пистолет я прямо к виску, ощущая холодное дуло.
Дрожащие руки, пульсирующий стук, ходящая вена по кругу.
Я взвел свой курок, и громкий щелчок оглушил мое правое ухо.
Вот почти я нажал на скользкий курок, но вдруг случилось чудо.

Распахнулась дверь, и крикнул мне дед: “стой! Что ты делаешь парень?!”
Я, промолчав, опустил пистолет и склонил свою голову на бок.
Он ко мне подошел и тихонько сказал: "Разве право имеешь судить ты?”
“Ты совсем не пожил, не чего не видал, так зачем же бредешь на погибель?”

Прошептал я ему: “мир жесток, не хочу я его быть частицей…
Лучше уж так, чем плыть в стаи скотов, и скоро же в них превратиться.
Я искал в людях радость, искал доброту, не взирая на их недостатки
Но нашел лишь коварства и пустоту, и вот я решил, что с пути отойду”.

“Да ты ведь не прав! Ты просто разбит!” - огорчившейся крикнул мне старец.
“Я прожил много лет, проходя через смрад, но и там находил я хороших ребят!
Так пойдем же со мной, покажу я тебе то, что ты так пытался увидеть,
И поймешь ты тогда, для чего надо жить, и что в этой жизни ценить и лелеять”.

Ценность свою, навсегда обретя, отбросив сомненья свои на века,
Двинулся в путь со старцем младой,так как старец услышал!