8 (пяток без №)

Евгений Юрьевич Лукин
прошу любить и жаловать

СКЛАДУХА

Хуже злого костоеда зарубежный Кастанеда,
и мосол, как кастаньета, жалко щёлкает в коленке,
и черновики нетленки между томом Короленки
и записочкой от Ленки затаились в аккурате
в том бумажном зиккурате, что воздвигоя у кровати,
угрожая покарати мощным оползнем культуры -
житием Бонавентуры, редкой книжицей "Уйгуры"
и запиской этой дуры: дескать где мой Кастанеда?

***

Помню: книжки рубили -
аж плахи трещали.
Это кем же мы были,
если нас запрещали?
Уличали. Свистали.
Политику шили.
Это кем же мы стали,
если нас разрешили?

***

Ах ты, летопись-книга!
Что ни век - то напасть:
не татарское иго -
так советская власть!
Всяк охоч да умеюч
кинуть в небушко клич:
не Степан Тимофеич -
так Владимир Ильич...

***

Полистаешь наугад -
всё расстрелы да застенки.
От Памира до Карпат
нет невыщербленной стенки.
Вот и думается мне:
до чего же я ничтожен,
если в этакой стране
до сих пор не уничтожен?

НЕСКЛАДУХА

Мир становится с годами
не яснее, но теснее:
с тем сидел на первой парте,
с этой вовсе переспал...
Вскинешь голову - знакомы
и судья, и заседатель!
Значит, всё-таки посадят.
Не стрелять же другана...