4. НАТАЛЬЯ

На-Та-Лья! Как лесной ручеёк журчит в тени деревьев, приглашая напиться усталого путника, так и это имя звенит у меня в памяти.
Книжка стоит рубль, а у меня всего девяносто копеек. И, наверно, на роже моей написано такое отчаяние, что молодая красивая продавщица говорит, мол, бери за девяносто, гривенник завтра принесешь.
А на следующий день, когда окрыленный счастливой покупкой, прилетаю в магазин, чтобы вернуть должок, заведующая магазином нас знакомит.
И безымянная доселе продавщица, ставшая Натальей, тактично показывает на безымянный палец правой руки с золотым ободком. Видать мелькнуло что-то в моих глазах, мелькнуло этакое.
Но это не мешает мне быть в нее влюбленным. Причем, в тоже время умирать от любви к Анечке.
И когда эта любовь рушится с грохотом разрушенного землетрясением здания, Наталья с упорством спасателя (МЧС тогда еще не было) начинает выволакивать бедолагу поэта на поверхность.
Ее анекдоты, шутки, веселые рассказы разгоняют тьму, которая пытается поглотить меня, пожрать жадной пастью, и подобно нити Ариадны ведут к свету, к свету в конце тоннеля.
Помните в главке «Анна» про второй удар? Да, так все и было; в марте замуж не собиралась, а в ноябре – раз! И замужняя дама.
Кажется, хоть в петлю, хоть в Волгу (тоже мне бедный Лиз!), хоть под поезд (тоже мне А. Н. Каренин!). Но не тут-то было – Наталья начеку!
Помнится, что больше всего убивался, что он (счастливый соперник) на десять лет ее моложе. Ну, так Наталья и тут на высоте. «Ты - говорит – для нее слишком старый!». И смеется. Я-то действительно моложе ее на шесть лет.
Вот так вот и вытянула меня из депрессии черной, а там и снова влюбился.
Когда у Натальи первый сын появился (мой тезка, между прочим),
рад был, как будто у самого. Даже приходил к ним играться с маленьким.
Сколько отличных книг прописались в моей библиотеке исключительно благодаря ей.
Но грянул рынок, книжный закрылся, и встречаться мы стали значительно реже.
А потом она еще в веру ударилась. Тоже, знаете, такие вещи не способствуют отношениям. Особенно, если один верующий, а другой – атеист.
Теперь встречаемся иногда в помещении музея «Старая Сарепта», куда я хожу в Клуб Творческого Общения, а она – в немецкий хор.
Немного общаемся… но, несмотря на улыбки, не то.
Время… время… время…