из цикла ЕЙ

1 сентября 2008.

Ты там уже… Я не спешу туда…
Позволь мне задержаться на планете…
Живой не стала невская вода.
Звезда погасла. Но всё так же светит.

Ах! Этот город на брегах Невы,
где столько раз я был… и столько буду…
Прижали крылья золотые львы;
им не взлететь: погибла вера в чудо.

Я так мечтал: взлетает этот мост
и нас на золотых крылах возносит
столь высоко, до самых дальних звёзд…
О, нет! Я – Александр, а не Иосиф,

дабы воспеть сей нарочитый град,
в котором состоялась встреча наша
вторая (и последняя!). Преград
не замечая, рвался к той, что краше

всех женщин мира для меня была
с той нашей самой первой (крымской!) встречи…
Петра и Павла бьют колокола.
И облик милый освещают свечи.

И облик милый освящает стих,
что рвётся из меня тебе навстречу…
Из сплава мозга и души моих
летит в пространстве он, свистя картечью.

А я не смог… хоть рвался, и не раз,
за те пять лет, что ты жила в России.
Огонь любви был вечным. И не гас.
Любовь к тебе мне придавала силы.

Хоть даже непечатанья тоска
сломать меня пыталась о колено,
но я писал, узрев наверняка
твой нежный облик в Клаве, в Любе, в Лене.

Я их любил, но в них любил тебя.
В настолько разных видел лишь одну я.
Горя одновременно и скорбя,
я страстные дарил им поцелуи.

И познавал тебя я в их телах,
и зажигал любви святое пламя…
Но гасло быстро это пламя, ах!
хоть я его поддерживал стихами.

Всё от того, что был заказан ход
к тебе; закрыл шлагбаум полосатый.
И я бросался в жизни хоровод,
бессильной жаждой поиска объятый.

Их тоже возводил на пьедестал,
и тоже делал каждую богиней…
Но твой непостижимый идеал
был предо мною, как мираж в пустыне;

увидеть можно, только не достичь…
И пел его я наравне со всеми,
но гласом вопиющего мой клич
казался и такою тихой тенью,

что вряд ли кто её увидеть смог.
И, за улыбкой боль свою скрывая,
пытался в тот же вновь войти поток…
Но Гераклит был прав. Тоска такая,

меня, терзая, рвала на куски.
И то, что жив ещё, казалось чудом.
Меня спасали письма от тоски,
причём, туда шло больше, чем оттуда.

И вот однажды пала тишина;
нет ни строки, ни слова. Буквы. Точки…
Терзала мысль одна лишь: «Где она?»
и превращала в волка-одиночку.

… но вот всё ясно; ты ушла туда:
в тот дальний край, откуда нет возврата.
Погасла в небе милая звезда,
но в небесах души горит крылато.