Средь сутолоки рынка, где товары
Шипят, как змеи, пчелами жужжат,
Где будни слишком резки, слишком яры,
А люди смотрят львами на телят,
Волшебница (свое не помня Имя)
Улучшила для нашей встречи миг –
И только мне сквозь серый мрамор грима
Светил и пел ее извечный Лик.
«Есть только Ты! – безмолвно говорила
Ее душа, вращая круг судьбы. –
Мы – два крыла единого светила.
О, мой поэт, безумствуй и люби!
Безумие – мои слова – оковы,
Мои глаза – божественный пожар!
Признайся, наконец, огонь любови –
Наш бич, наш крест и лучший в мире дар.
Не требуй! Не проси! Свечу надежды
Не зажигай дрожащею рукой!
Люблю тебя, сомненья нет, как прежде,
Но рок меж нами закипел рекой.
Достигло цели в белых снах заклятье,
Спустился месяц счастья на ладонь.
Одно скажи, с моей душой объятье
Как выдержишь, моей любви огонь?»
Так прошептав, пошла своей дорогой
На проводы таинственной души.
Растаяла святая недотрога
Апрельской розой в пепельной глуши.
В толпе исчезло траурное платье,
Как черный парус – в Черном море конь.
Но пел ее вопрос: «С моей душой объятье
Как выдержишь, моей любви огонь?»
|