ДРУЖЕСКОЕ УВЕЩЕВАНИЕ

Глубокоуважаемому маэстро
Герману Алексеевичу Мазурину

Сбылось заветное желанье,
Сбылись заветные мечты
И на холме возникло зданье
Архинебесной красоты.

Вигвам? Шалаш? Или беседка?
Не все-ль равно, не все-ль равно?
Была-бы милая соседка,
Да было б доброе вино.

Да и пейзаж – река, долина,
Холмы и на холмах леса,
Все по мазуринкси картинно,
Все говорит о чудесах.

Отменный август. День десятый
И те-же старые друзья.
Ну и конечно тут же я
Поэтишко и враль завзятый.
Маэстро сам гостей встречает,
(он день рожденья отмечает).

Роскошный стол, питье, закуски.
Все православно, все по русски.

Но взор хозяина блуждает.
Он где-то мыслью далеко.
Ах, вспомнил! Он ведь уезжает,
А расставаться не легко.

Очнись, маэстро, глянь-ка вниз
Ну, чем не рай, не парадиз?

Что в австриях? Какого черта
От ихнего эрзацкомфорта?
Езжай, езжай и сам увидишь,
Что все не наше, все не так
На каждом там шагу бардак,
Там все для горбоносых «идишь»
А ты –то, как-никак, - русак!

Узнаешь там фройлян и медхен
Красотки – аж бросает в дрожь.
Обштопает паршивка Гретхен.
Маэстро, - сгинешь, пропадешь.

Да не по-русски, не за грош,
А вдруг за шиллинг или пфенниг
И станешь полный неврастеник
И душу русскую прожжешь.

Не знаю, что там за валюта,
Но знаю, бедная Анюта
Наверное иссохнет тута,
Без фатера ей будет круто.

Что в австриях? – там все на граммы,
В земле-ж тверецкой все на пуды
Грибов, малины, лебеды
И рыбою полны пруды,
Всего до кузькиной, до мамы.
А кроме православной снеди,
В лесах есть лисы и медведи,
Все христианское зверье,
Все тутошнее, все свое.

Встречаются аборигены
Из вымершего племя Русь.
У нас одни и те же гены
И я уже за нас боюсь.

Эх, Герман, Герман, а бывало
Нас утро солнышком встречало
В лесу. Туман, грибы, роса
И русских пташек голоса.
Не жизнь, а право – чудеса.
Прочувствовать, так жизни мало!

На кой-те Вена, Пратер храмы
Дворцы, кареты и гербы,
Тевтонов ветхие гробы.
Забудешь дух родной избы
И наши выгребные ямы.

Неужто не осточертели
Бетховен, Моцарт и Сальери?

Та Ванька Штраус – безобразник,
Проказник, мот и ферлякур,
За вальс с тебя сдерет семь шкур.
Там каждый день еврейский праздник,
То ханука, то йом кипур.

Мне доводилось слышать сказки
Про Венский лес, про «голоса»,
Где девки – фрау строят глазки
И синькой красят волоса.

Я не был там, но все же знаю,
На ихнем голубом Дунае
Ты утешенья не найдешь.
Былую юность не найдешь,
А между фрицев пропадешь.

И Юлия моя боится,
Что вдруг ты – Герман, станешь Фрицем.

А вобщем, хочешь – поезжай,
Насмотришься на рай австрийский,
А мы пока в земле российской –
Шитовицкий устроим рай.
Ауфвидерзейн, не забывай!

Так что-ж, друзья, поднимем чаши
За день рожденья, за отъезд
Аборигена здешних мест,
В края не русские, не наши,
Где фрау наших девок краше,
Не верю, но судьба покажет,
А как вернется сам расскажет,
Что можно, что и умолчит.
Пусть Бог его в пути хранит!

Осталось разрешить сомненье,
Что это за сооруженье?
Венец искусства и труда.
Еще нигде и никогда,
Ни в космосе, ни на земле,
Ни в Палестине, не в Кремле
И мир такого не видал.

Я думаю, гадать не надо
И чтобы не попутал бес,
Вигвам, шалаш или навес
Нам окрестить – ГЕРМАНИАДОЙ.


10 августа 1991 г. Шитовичи
Оленев В.В.