Поэт летает в поднебесье
На вдохновения крылах…
Порою, счастлив он и весел,
Порою, настроенье швах.
И он летает не без толка;
В полете вирши создает…
А где-то, на земле, двустволка
Его подбить готова влет.
Ее хозяин смотрит в оба,
И сделав морду утюгом…
В одном стволе зарядом злоба
И ненависть в стволе другом.
О, как душа злодея рада;
Он, уповая на дуплет,
Вмиг посылает два заряда,
Чтобы низвергнулся поэт.
Его удар настолько точен
(Зараза! Знает куда бить!),
Что больше не единой строчки
Поэту не дано сложить.
Играет в звере чувство долга;
Ура! Еще талант угас!..
Но есть особая двустволка;
Неповторимых женских глаз.
В двустволке тоже два заряда,
Но есть отличие от той;
Один заряд с любовным ядом,
Со страсть жаркою другой.
Как часто представлял я в мыслях,
Что, облетая белый свет,
Подставлю грудь свою под выстрел,
И в сердце врежется дуплет.
Не думал я, что это рядом,
Считал, вдали судьба моя…
Попали в сердце два заряда –
Лавинией пленился я.
Прервалось (то, что было) круто,
Свой время изменило бег…
Мне без нее одна минута
Подольше тянется, чем век.
А с нею рядом даже сутки
Одним мгновеньем пролетят…
Как дробь пронзает тушку утки,
Пронзил меня любви заряд.
И жгучей страстью опаленный,
Когда пронзил заряд второй,
Такой в Лавинию влюбленный,
Что 40 градусов жарой
Я не считаю, как в ознобе,
Меня колотит и трясет…
Вот видишь, милая зазноба,
Что натворил твой выстрел тот?
И даже всей моею кровью
Не погасить в душе огня…
Своей ответною любовью
Спаси, Лавиния, меня!!!
16 июля 2001.
|