Его в народе прозвали Китайцем.

Его в народе прозвали Китайцем.
За то, что сбежав из детдома.
В вагоне умчаться пытался.
В красивый, далекий Китай…

Который он видел в картинках.
В детдоме, в огромном альбоме.
Мокром от детских ладоней и слез.
Что так часто мечтали. И были в печали…

Но, не знал паренек сути одной,
Что поезд не едет в Китай.
Что снимут его, где-то в тайге.
До полусмерти забьют и отправят в СИЗО.

Картинки найдут, заставят сожрать.
А что не доест, ногою помогут доесть.
И будут смеяться позорные твари.
Над телом простого мальчишки.

О, шестьдесят четвертой не знал он тогда
Которую ему захотят припаять.
И что в двенадцать лет его жизни
Можно его уже расстрелять…

Но, судьба была ему милосердна
Смазливое мальчишки лицо,
Сердце растопило тогда прокурора.
И статью поменял на другую.

И отправил его по этапу в ВК.
Мне было тогда четырнадцать лет.
Я попытался зарезать его,
Но вскоре нашел с ним общий язык.

Однажды вслух он сказал -
Лучше бы меня расстреляли.
И часто со злобой любил повторять -
Спасибо, Товарищу Сталину,
за наше счастливое детство!

Меня потом на волю, а с воли в Магадан.
За то, что воровал у советского народа.
Откуда я узнал, что с малолетки
К особистам он попал.

Наступили девяностые я уже седой.
Про китайца я не слышал ни чего.
И тогда я вспомнил, что мечта его была, побывать в Китае.
И на следующий же день покупал билет.

И правда, было там красиво.
И удивлению моему не было предела.
Когда увидел я китайца с девушкой прекрасной.
И крутились рядом два красивых малыша