Утопос

Прекрасен день, чудесно утро
И дивно всё вокруг меня
Вот только выгляжу Я хмуро
И говорю со всеми грубо
И всех страшусь, как зверь огня.

Давно уж; уж не болен Я?
И в чем печаль моя таится?
К чему желание разозлиться
И от людей уедениться
Подальше, там, где благодать
Людская, мирная, слепая
Исчезнет разом, расствориться.

Добро уж век, как торжествует,
Давно все в счастьи проживают
Богини Мойры всё ликуют,
За человеком наблюдая,
И нити с радостью плетут,
С улыбкой жизнь его читая.

Кругом друзья, любовь, внимание.
И даже может пониманием
Стал всякий смертный обложен.
Отныне мудрость правит нами
Все так живут, как не мечтали.

Уж нет ни войн, болезни, страха
Ни мира прежней суеты
И ранней, прежней жизни праха
Никто давно не вороша,
Не носит памяти цветы.

Ни завести нет, ни обиды
Ни гнева хищной Артемиды,
Ушло давно всё в небытье
Забыли люди о несчастьях
О горестях и о беде.

И всё чудесным мне казалось,
Но вдруг сомненье отозвалось,
В уме моем, внутри меня.
Стал неуверен в жизни Я;
В блаженстве завтрашнего дня.

Как ни старался рассуждать,
Но мир Земной не смог понять.
Мне кажется он диким, глупым
А человек в нем пошлым, лютым.
И всё в нём стало как-то пусто
Пропали логика, искусство.
И сам он изменился сильно,
Придавшись счастью и комфорту,
Всё стало слишком уж стабильно
Подобно вечному курорту,
Где благ, удобств вполне обильно.
Где люди обретают рабство,
Причем казалось бы, насильно.
Но дело это столь стерильно,
И так порочно и легко,
Что потерять свободу просто,
А что б вернуть нужны упорство,
И мужество и мастерство,
Что редкое уж меньшенство
От рабства хочет отплениться
Вернуть себе былую силу
И к мыслям собственным склониться.

Хоть и не раз сиё Я наблюдение
Ввергал в строжайшее сомненье,
Но как бы ни старался оправдать
Мне не хватало слов сказать,
О том, что было ложно в нём,
Сверкала правда остриём,
И мысли этой было, как строгость
Так и объективность,
Всё в рассуждении казалось мне столь ясным,
И справедливым, но напрасным.

Напрасным было, в прочем, потому,
Что Я не знал кому
Поведать новых мыслей стан.
Говорить Я и друзьям и близким стал,
Так и непонятым остался.
И сколько бы Я ни старался,
Они меня не понимают,
За дурака меня считают.
А те кто по-глупей, сказали,
Что нотки зависти в моих словах звучали.

И вот сижу теперь один,
Обсмеянный со стороны мужчин,
И женщин, и детей, и стариков
Быть может Я один таков?
Живут же тысячи глупцов
И счастливы, ведь, без моих слов.
Без наставлений и сентенций
Живут, не зная ни созвездий,
Ни имени своих Богов,
Не различая ни врагов,
Ни гениев, ни подлецов,
Не отличая пса от волка
Не зная цели жизни, толком.

Загнав себя себе же в рабство,
К комфорту, благу и удобствам,
Построили Мы государство,
Где подвергаемся уродствам.
Мы все колеки, дурни, чернь.
Столь омерзительны, сколь червь.
Живем не для себя и близких,
Не для Богов не олимпийских,
Не посвятив себя искусству,
Науке или может чувству,
Мы предались столь низким целям:
Плестись вокруг удобств, как цепень...

Так всяк услышь меня, кто слышит,
Пока Ты можешь жить и дышишь,
Стремись освободить себя от плена.
Пора подняться нам с колена,
И показать, кто жизни царь,
Принесть удобства и комфорт
На жертвенный, страдательный алтарь.
Пришла пора нам показать,
Что Мы способны рассуждать.
Что Мы способны шире мыслить,
Что не на месте Мы повисли,
А дальше Мы идём вперёд.
Пришёл теперь и наш черёд,
Установить законы чести.
Забыть о благах или лести,
Что раньше ложно душу грели,
Теперь-то все Мы здесь прозрели.
Теперь Мы дружно пойдем к цели -
Прожить жизнь так, как и не смели,
Освободясь, от тягостных удобств,
От пошлых глупостей и снобств.