Учись, душа, у смерти...

Учись, душа, у смерти. Только так
научишься ты высшему искусству
не избегать её, но даже
охоте на неё.
Её следы,
ты находить научишься – в бегущих,
рядами, точно волны облаках,
в невозвратимой прелести объятий,
в кружении березы рыжих листьев,
в извивах трещин на стене, и глядя
с утра, с «жилетом» в пыльное трюмо,
в морщинах и мешках, при этом зная,
что в нём, когда-то стенка без тебя,
отобразиться.
И язык, что прежде,
был лаком на помаду и вино,
приучишь ты к её ходульным блюдам -
цветов увядших, пыли, крови, слёз…
Глаза к цветам, вернее к тьме и свету,
(еще точней, к мгновенной вспышке в тьме)
Лишь так ты сможешь с ужасом, насмешкой
покрытым
(как это должен, истый червебог)
смотреть своими каре-серо –
зелеными зрачками, ей, в зрачки
бесцветные.
А в миг, когда она
прикусит горло (вроде нежно,
но с каждым часом все сильней, сильней)
сказать ей фразу, вычитанную где-то:
«Плевать мне на тебя, ты – только небыль!»