На ржавых пружинах молчания умираешь, сжав зубы от боли.
Оглашенная воля бездействует в обойме последней надежды.
Пустоглазые знаки предплечий, как пожизненный оттиск юдоли,
Научились рычать и кусаться, осознав свою силу однажды.
Ковыляют понурые клячи - кривобокие дни и недели.
Деформирует внутренний голос суета механической жизни.
В голове твоей спертые рифмы, да спонтанные образы-тени
Прячут лица за шторами ночи, изнывая от светобоязни.
Вдалеке парусами сигналят корабли запоздалой свободы,
Лихорадочно пляшут на мачтах обнаженные флаги-зарницы.
Птичьим клином летят бригантины, раздвигая небесные своды,
Пробивают воздушные скалы, нарушают без страха границы.
Ты их видишь - они тебя тоже, с высоты тридевятого вала.
И плевать на кармический кризис, хватило бы только терпения,
Чтоб не вылить венозные реки на сырые ладони причала.
К нему пришвартуется скоро корабельная стая спасения.
|