Таверна

В таверне гулящей, шумящей,
В избушке на лысой горе будто бы,
Есть змеи шипиящие-хитрые ящеры,
Шакалы и глупые львы.

Шакалы там денег добудут- раз плюнуть.
Для них ерунда,-убьют и забудут.
И бурые лужи в том месте в порядке вещей,
Ищейки теряются в тыщах вариантов путей.

И рыскать по улицам смысла не видит народ,
И стража сегодня опять никого не найдет.
А если, о чудо, был вскрыт гад-убийца,
То будет бежать он иль досмерти биться
И ждет его общий исход.

Не будет шакал во грехах признаваться,
На скорую руку "накопит" богатства
Игре вопреки.
Попробует самые вкусные яства,
Детей, стариков он убьет для коварства
И сдохнет от чей-то руки.

Там есть персонаж, что себя не марает
Насилием и грабежом.
Часами сидит за столом, наблюдает,
Не лезет ко всем на рожон.
Наряжен пижон
Только для антуража,
Не ест и не пьет, ничего не закажет,
Увидит купца- подойдет и расскажет:
Предложит лекарства от оспы из сажи
Представится важным торговцем из Ганзы.
И много фраз разных он выложит в пазлы,
Что грех не купить его чудные мази,
Что разом излечат вам язвы проказы.

А если кто-то покупать
СнадОбья вдруг не хочет,
То нечисть сразу залопочет,
Что надо думать, надо знать,
что Вы глупец и захохочет.

Не хочешь панацею и сейчас?
Сигнал рукой ворам даёт,
Но оберут его не щас,
А если заугол зайдет;
Себе- процент.
И обучает молодых, доцент,
Но и опять потребует свой цент
За знанья и с добычи.
Пусть в день накапает три тысчи
Он золотых еще возьмёт.
К нему подходят- вся таверна привстаёт,
И сам он держит в рукаве кинжал,
Пистоль висит, но не заряжен,-
Он носит их для антуража.

Есть старый моряк там с сомнительным прошлым;
Жестокий и дерзкий пират, если проще.
Ушлый, ведь уши ж не слышат почти.
Дать б ему листик, сказать: "На, прочти.",
Сразу вернётся слух точно.
Вечером спит, просыпается ночью.
Эта таверна его целый мир.
Редко её покидает он, вообщем.
Денежки есть- начинается пир.
Пьет больше чем все дружки по таверне.
Жить ему мало осталось наверно.
Взгляд очень скверный, пустой,
В мозге огромный застой.

Да, старость, пушек гром,
Так что оглох- логично,
И обвинять-то вроде неприлично,
Но, лично он
Пил ром и в штиль, и в шторм,
Во время абордажа даже,
И слышал только звон и стон.
И храб он, и силен от природы,
Но забракованной породы.
И на пиратских кораблях таких в достатке,
На галеонах целые десятки.
Они уже б в пучине утонули,
(На бочке пороха взлетели сидя в трюме),
Но этот черт понравился фортуне.

Напьётся- сразу драки начинает,
Хоть три, хоть пять он мигом раскидает.
Он подойдет и вышвырнет на центр
И врежет в голову без сдачи, без процентов.
И цепью обматает свой кулак,
И покалечит жизнь за просто так,
И сделает вечным пациентом, (дурак).