* * * * *
Пошла зима в разнос поправив
белый локон,
Застыл на ноте фа- диез метели
вой.
Ссутулив плечи под прицелом
жёлтых окон
Куда то шёл старик по
скользкой мостовой.
В карманах прятал он озябшие
ладони...
Но и туда мороз сочился через
ткань.
Как одинокий волк в
охотничьем загоне,
Старик почувствовал, что где то
близко грань.
Через которую прорваться он
не сможет...
Из-за которой нет пути уже
назад.
Бывал однажды в ситуации
похожей,
Но ведь тогда была война и
был штрафбат...
Да, в сорок третьем было тоже
ох, не сладко.
Причём, не сладко было там со
всех сторон.
Когда стреляли немцы в грудь,
а под лопатку
Лупил своих же пацанов
заградзаслон...
Над головой застыло без
просветов небо.
Среди лохматых туч не видно
редких звёзд.
Старик подумал: "Мне б,
сейчас, кусочек хлеба...
Да фронтовых чуток, чтоб
отогрелся нос..."
И на лацкане тихо звякнули
медали,
Как будто поняли о чём здесь
разговор.
Их каждый день, с утра, до
блеска натирали,
И не толкнули за бесценок до
сих пор...
Мороз крепчал. Да так, что
заходились скулы.
Метель взвывала с каждым
разом злей и злей.
И под рубашкой старика иглой
кольнуло
Как в сорок третьем, только в
тыщу раз сильней.
Он распахнул бушлат не
чувствуя мороза...
Перевернулся мир лишенный
всех основ.
И по щекам у старика скатились
слёзы
Упав на планки неприкрытых
орденов...
Метель затихла на какое то
мгновенье,
И как салют пробили звёзды
облака...
В тот поздний час они по
божьему веленью
На небо душу забирали старика.
|