М.Ю.Лермонтов.

 
Михаил Лермонтов 

"И СКУЧНО И ГРУСТНО.."

И скучно и грустно, и некому руку подать
           В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
           А годы проходят - все лучшие годы!

Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда,
           А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:
           И радость, и муки, и всё там ничтожно...

Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг
           Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -
           Такая пустая и глупая шутка...
 

"Нет, я не Байрон, я другой..."

Нет, я не Байрон, я другой,
Ещё неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой.
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум немного совершит;
В душе моей, как в океане,
Надежд разбитых груз лежит.
Кто может, океан угрюмый,
  Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?
Я — или Бог — или никто!



Михаил Лермонтов

«Как часто, пестрою толпою окружен»
                      (1-е января)

Как часто, пестрою толпою окружен,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
      При шуме музыки и пляски,
При диком шепоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
      Приличьем стянутые маски,

Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
      Давно бестрепетные руки, —
Наружно погружась в их блеск и суету,
Ласкаю я в душе старинную мечту,
      Погибших лет святые звуки.

И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, — памятью к недавней старине
      Лечу я вольной, вольной птицей;
И вижу я себя ребенком; и кругом
Родные всё места: высокий барский дом
      И сад с разрушенной теплицей;

Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
А за прудом село дымится — и встают
      Вдали туманы над полями.
В аллею темную вхожу я; сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и желтые листы
      Шумят под робкими шагами.

И странная тоска теснит уж грудь мою:
Я думаю об ней, я плачу и люблю,
      Люблю мечты моей созданье
С глазами, полными лазурного огня,
С улыбкой розовой, как молодого дня
      За рощей первое сиянье.

Так царства дивного всесильный господин —
Я долгие часы просиживал один,
      И память их жива поныне
Под бурей тягостных сомнений и страстей,
Как свежий островок безвредно средь морей
      Цветет на влажной их пустыне.
Когда ж, опомнившись, обман я узнаю,
И шум толпы людской спугнет мечту мою,
      На праздник незванную гостью,
О, как мне хочется смутить веселость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
      Облитый горечью и злостью!..

"Дума"
( Михаил Юрьевич Лермонтов )

Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно-малодушны,
И перед властию — презренные рабы.
Так тощий плод, до времени созрелый,
Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,
Висит между цветов, пришлец осиротелый,
И час их красоты — его паденья час!
Мы иссушили ум наукою бесплодной,
Тая завистливо от ближних и друзей
Надежды лучшие и голос благородный
Неверием осмеянных страстей.
Едва касались мы до чаши наслажденья,
Но юных сил мы тем не сберегли;
Из каждой радости, бояся пресыщенья,
Мы лучший сок навеки извлекли.
Мечты поэзии, создания искусства
Восторгом сладостным наш ум не шевелят;
Мы жадно бережем в груди остаток чувства —
Зарытый скупостью и бесполезный клад.
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
И предков скучны нам роскошные забавы,
Их добросовестный, ребяческий разврат;
И к гробу мы спешим без счастья и без славы,
Глядя насмешливо назад.
Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.