В НЕЙ ЧТО-ТО ЕСТЬ

Но что? Нет, не поймешь на расстояньи.
Уж без того наошибался всласть.
Антониони расписал бы въяве
и вывел на экран такую власть.

Вот и ответ: в ней есть великий полюс
властительства над страстною душой
любого, кто умчал, как скорый поезд,
не попрощавшись и не взяв с собой.

Откуда эта власть? Она оттуда,
откуда чувство стиля и цветов.
Она предельно отрицает чудо,
но создает его в конце концов

своей походкой, пластикой движенья,
изяществом внимательных разлук
с закадровым партнером, положеньем
на рубежах красивых тонких рук.

Любовь ли это? Нет, попытка вникнуть
и разобрать шифрованную весть,
японский иероглиф на пюпитре
её души, что не могу прочесть.

Просто она чужая, отстранённа,
отстраненА от личности и лиц,
кто начинал с наречия "влюбленно",
а завершает шелестом страниц.

Чужая, как Малайзия, как Бирма,
как Бангладеш, засыпанный по грудь
брильянтами на самом дне акрила,
что лишь в перчатках можно зачерпнуть.

Перечеркнуть написанное! Аллес!
Я ничего не понял про нее.
Нам это до сих пор не задавали-с,
не проходили, словно букву Ё

в начале ночи. Ёжик, Ёлка, Ёрик,
Ербогачён какой-то впереди,
ее душа - берилл в краю майолик,
Париж в Сунтарах, "финка" у груди

Набокова. Ее душа - флейтистка
в ансамбле безударных и глухих,
ее душа - служебная записка,
какую втайне прочитал жених.

Что было раньше? Вспоминай, художник.
Иначе будешь продолжать кропать
до без конца, до фразы "всё возможно",
когда уже не можно и дышать.

Что там, вдали? Лишь откровенность фразы.
Вполне присущий миру легкий сплин.
Какая-то особенность гримасы,
голосовой подачи, пантомим.

И артистизм. И музыкальность. Много,
довольно много для весенних лет.
А что еще? Тревога? Не тревога.
Учебная тревога, триолет.

Ну и? Что дальше? Чем это чревато?
Что это означает и дает?
Легче всего сказать: жену Пилата.
Но так ли это, глупый самолет?

О март, что ты наделал цифрой 9.
Куда же я поперся и зачем?
За Федей, что яснее канители,
как всякий бледный юноша проблем.

Я не могу, мне нужно говорить ей.
Выбалтывать исконное души.
Заткнула рот. Ей надоело видеть,
как я иронизирую в тиши.

Ну, для себя. О эврика! Чего я
доселе не спросил у тех принцесс,
что, верно, знают, что это такое
и кто эта такая, полонез.

Ведь это же законная подсказка,
как помощь зала или же звонок
такому другу, что Дерсу Узала
забудет о тропинке лисьих строк.

А фифти-фифти? Лучше б - фифти-фифти.
О уберите два неверных анс.
Что остается? Остается Митинг
в Снежной пустыне. Остается - Класс.

Ничуть не легче. Путаюсь, не знаю.
Ах да, еще подсказку сохранил.
А как она зовется-то? Синаю
виднее, пан Ведущий, пан Винил.

Вы что, хотите стать миллионером?
Нет, это мелковато для меня.
Я стать хочу Последним Пионером
и распроститься с Новостями Дня.

Без возвращений на круги докуки.
Без сообщений в стиле "Ты не прав".
Без обобщений про скупые руки
и без претензий к памяти, Конклав.

Хочу, чтобы мне Галстук повязали
Кристина Казарновская - за то
стихотворенье, о каком не знали
ни Юнг, ни Шопенгауэр в пальто.

Ирония! Ты далеко не выход!
Ты - облегченье явленных задач.
Нужна серьезность, нужен Божий мытарь,
нужны любовь и покаянный плач.

Тогда откроет Бог живую тайну.
Ну а дотоле будешь буксовать
и соблазняться, раздражать компанью
совета сайта, что прессинговать,

наверно, можно, только - вхолостую.
Они не признаЮт меня никак.
А я бастую, как дурак, бастую
и поднимаю европейский флаг

среди снегов и прерий Туркестана,
среди урочищ волжских падежей -
на рубежах Совдепии Профана
по имени "Гони его взашей".

Итак, я уклонился в ложный вектор.
Нужно вернуться в ось координат.
Авоська переполнена, а ректор
не в курсе, что такое самокат.

Прямая Икс. Вот ноль, прямая Игрек.
Начни сначала, сызнова, с нуля.
Она Победа, ты же просто Игорь,
обычный викинг в стиле "чей туфля".

Еще разнонаправленные силы
имеют место. Скажем, Мила ZET.
И есть благословение Мессии.
И есть реал с потугами Мюзетт.

Ну, Электроник, как тебе Задача.
Т-1000 - иное мастерство.
Включайте интегралы, пусть отдача,
как при стрельбе, величит естество.

Стрельба стрельбой стрельбе стрельбы... отставить.
И как его... а, фитнес. Ну и что?
По-моему, мишени надо ставить
чуть позади, чем движется авто

ее присутствий, выбора и страсти.
Ее согласий или полюсов.
Ее живых холодных ипостасей
и мертвых ослепительных часов.

"А я стою, как дура, под часами", -
как написала Катя про меня.
Когда я опоздал над голосами,
под волосами женщины ремня.

Ну и? Причем здесь это-то, скажите?
Она со мной играет в бадминтон,
а я в футбол... как некий долгожитель,
когда осталось оторвать талон

в соседнем банке и отчалить навзничь,
Сиддхартхой опрокинуть этот мир
на крышу, где припаянный багажник
и есть неподражаемый кумир.

Якутия... Особая природа.
Даже ромашки лесополосы
там не такие, как у небосвода,
запаянного Богом под Часы.

Крестях, Сунтары, да Айхал с Алмазным.
Да Чернышевский под любой МУАД.
Еще Нюрба с детдомом безобразным.
Еще Удачный в Ленске, как халат

Зари... А Мирный? Что это такое?
Особенно сейчас. Ну, без вранья.
Инерциальный потолок покоя
среди отвалов бывшего огня.

Болото. Только вспрыснуто духами
таких зарплат, что только получай.
Горячий камень стал Холодный камень.
Инерция угаснет, иван-чай.

Алмазов мало. И они в Удачном.
На Интере, пожалуй, Интер - да.
Плюс полоса аэропорта, значит,
у Мирного есть пресная вода.

Все остальное завезут, конечно.
И сапоги на шпильках - завезут.
Плюс дыни и арбузы и черешня
и пралине и шпат и даже бут.

Еще лет 50 протянет Мирный.
Но я не доживу. Она - вполне.
И может быть, вторая половина
напишет что-то главное жене.

Я понял: нужно просто и навеки
сменить объект пристрастия и снов.
Там ничего не выйдет, человеки.
Там НЕ МОЕ. Смирись - и будь готов.

С Лисицей - всё. И с Потерпевшей - тоже.
А Вероника - лишь хороший друг.
Но ты же с нею был. Да ну и что же.
Мы оба знаем, что пора за круг.

Теперь Олен. Я с ней ни разу не был.
Пусть говорим не только о стихах.
Ей подавай замужество над небом,
а я устал от свадеб, как монах.

Замужество. С Олен? Верней, женитьба.
Не Бальзаминов и не Хлестаков
уже лет десять. А Марина? - видит,
что я хочу уйти от всех долгов.

Мы десять лет прожили душа в душу,
но чувствуем, что дальше - некий флэш
душевного застоя равнодуший
по принципу "не хочешь, так не ешь".

Она меня привязывать не станет.
Отпустит. Пожелает. Извинит.
Итак, Олен. Ужели вы не спали?
Не спали. Лишь ласкались средь молитв.

Орал? Нет, не орал, а очень тихо
сцеловывал ее блаженный сок.
Да и она умеет очень лихо
всё доводить до самых полюсов.

Всего однажды. В Новый год, второго.
Я долго без Марины не смогу.
С Олен? Да сможешь. Это не корова,
которую не пожелать врагу.

Уедете в Испанию и Штаты.
Грэйт Бритен. То да сё. Да сё да то.
Нет, я к Марине убегу, глашатай
тех незабвенных галстуков в пальто.

Она меня не выгонит обратно.
Иное понимание судьбы,
чем у девчонок сайта или блата
под звук иерихонской секс-трубы.

Так что решил? А Вика? НЕ ЗАХОЧЕТ.
Врагу не пожелает быть со мной.
Уже подруги-классницы лопочут,
что чем с поэтом - лучше с сатаной.

А сам-то хочешь? С Викой-то? Не знаю.
То да, то нет. То снова, то опять.
Но я таких вопросов не решаю
по Интернету. Глупо догонять

небывшее. Итак, твое решенье?
Я остаюсь с Мариной на земле.
А что до неба, это утешенье
не для таких, как я в своей семье.

А что Олен? По-прежнему, как было.
Она особо не страдает, что
я не спешу до ЗАГСа, как кобыла
спешила бы за "Коникой" в пальто.

Олен разведена - и ей хватило.
Да молода сравнительно еще.
Марина. Ты проснулась! О Марина.
В Вас что-то есть. А прочее - не в счет.

С Милой -дружу. Дружу с Олен и с Викой.
И с Вероникой искренне дружу.
Достаточно, чтоб заниматься книгой
до талого. До смерти. Я прошу

быть лишь корректным. Я ли не корректен.
Ты не корректен, Ёжик, ты правдив.
Достаточно для жизни или смерти
с моей Мариной на излете live.


2014


Пи. Эс. Повторяется первая строфа.