Бабье лето. Сбились в табун жирные утки.
Рады развратницам заморские страны.
Все короче становятся поблекшие сутки.
Сны украшают фантазией нанесенные раны.
Одиноко, в ночь выползает король мышиный.
Картонная дурилка – наивный писк.
Впалые плечи. В интригах чуть более половины,
до крови не осознан виртуальный риск.
Глубокий смысл мужского, неподъемного начала
промчался, не затронув дряхлой плоти.
Неадекват. Лик спрятан – опущено забрало.
Обслуга порою сбавит скорость на повороте.
Остался где-то в детстве милый рутинный век.
Бой, каждый взлохмаченный и петушиный.
Какой-то мутный болтается на шее оберег.
Французский насморк. Намалёвана картина.
В глуши по бездорожью не ломалась бричка.
Из рук не выпускает плоскодонку-клаву.
Любая без труда всегда откроется страничка,
где можно залететь в крамольную канаву.
Окутан сетью паутин, небитой головой поник.
( не признан плагиат),
и не один в бреду написан манускрипт.
Рвет душу лебединый крик.
Истерика у падших. Несбыточны мечты – тупик.
|