Наследство

Отец лежал на кровати весь высохший от болезни, но тихий и спокойный. Это так было не привычно, зная его характер. Всё. Умер. Он стоял перед отцом, отрешившись от внешнего мира, не замечая всей суеты. Его отвлёк голос раздавшийся сзади:
- Ну что стоишь столбом. Раз пришёл, так помогай.
Это была жена отца, тётя Валя. Они не ладили с тех пор, как отец расписался с ней, прожив, при этом уже пять лет. До их официального брака было, вроде, всё хорошо. Но день, когда отец, как говорится, официально стал мужем тёти Вали, всё изменил. Правда, не сразу, а постепенно, но она отучила его приходить к отцу. А он так скучал по нему. Но в последний год, когда отец заболел, они стали часто встречаться, не смотря на недовольство тёти Вали. Его мысли перебил голос:
- Вот узел, тут вся одежда. Ты его оботри губкой и одевай.
- Но я…
-Ты хочешь сказать, чтобы я делала это со своим давлением? Да и вообще, я покойников боюсь.
Ничего не поделаешь. Он пошёл в ванную, налил воды в тазик, взял губку. В ванной ещё стоял отцовский бритвенный прибор. Он не любил эти новомодные штучки, говорил, что всё это игрушки. Нет ничего лучше настоящей старинной бритвы. И что эта бритва – целая эпоха. Отцу этот прибор достался от деда.
Позвонили в дверь. Это был участковый Василий Петрович. В своё время он с отцом часто ездил на рыбалку.
-Хоть и не по порядку первой милиции приходить раньше скорой. Да ладно, по старой дружбе помогу. Ведь мы с Алексеевичем не чужие люди были.
Вся процедура признания отца мёртвым заняла около часа. Участковый вызвал скорую, они проверили документы, которые дали отцу при выписке из больницы и дали справку о смерти. Участковый подошёл к тёте Вале.
- Вот справка, Матвеевна.
- Ох, Василий Петрович. Я же не в состоянии завтра буду бегать по всем инстанциям. Вот Лёшка, ему всё и расскажи, что и как.
-Ну, что ж… Лёнь, подойди.
Он двадцать минут слушал все наставления участкового, запоминая, куда нужно сходить завтра и с какими документами. Затем Василий Петрович, выразив свои соболезнования, ушёл.
Тётя Валя зашла в спальню, а он, взяв таз с водой направился в зал, где лежал отец. Тело отца не совсем ещё остыло. Приподняв его, чтобы обтереть спину, он почувствовал, что постель ещё тёплая. Странно тепло ещё есть, а человека нет. Он думал, что ему будет страшно дотрагиваться до мёртвого отца. Но оказалось не страшно. Будто бы отец просто потерял сознание. Одев на него всё, что было в узле, причесав его своей расчёской, он взял тело на руки и аккуратно положил на снятую дверь. Отец был почти что невесом, как маленький ребёнок. В узле была ещё бечевка. Подумав немного, он взял руки отца и связал их. Это он вспомнил, что когда хоронили маму, её руки тоже были связаны вот такой же бечёвкой.
-Тётя Валя, я закончил.
-Ну, хорошо. Завтра к восьми приходи, будешь всё оформлять. Я думаю твоя машина на ходу?
- Да.
- Это хорошо, не надо будет нанимать. Да, заправиться не забудь.
-Не забуду.
-Завтра тебе Любашка будет помогать. Ты же её знаешь, наша соседка.
-Знаю.
-Ты уж извини, что не оставляю тебя ночевать. Негде, сам понимаешь.
- Да ладно. Я пошёл.
Негде. В двух то комнатах, да кухня девять метров и балкон шесть. Он и на кухне на полу переночевал бы. Но на нет и суда нет. Пол часа пришлось идти по морозу пешком. Городской транспорт уже не ходил, а денег на такси у него не было, да и тётя Валя не дала бы. А он бы и не спросил. Придя к себе домой, он долго не мог заснуть, всё думая о завтрашнем дне.


* * *

Следующий день пролетел в беготне и суете. Любашка, или тётя Люба, соседка, дородная женщина выступала в роли казначея. Денег тётя Валя ему не доверила, но документы отца все отдала. При этом приказав.
- Ты новую могилку то не заказывай, к твоей матери похороним отца. Подсёл дешевле обойдётся, да и тебе не придётся по кладбищу, потом бегать. Все будут в одном месте.
Тётя Люба ухмыльнулась, но ничего не сказала. До часу дня со всем управились без проблем. Только небольшой курьёзный случай произошёл в правлении на кладбище. Девушка, оформлявшая документы, спросила:
- Фамилия усопшего.
- Пантелеев Алексей Алексеевич.
- На кого выписывать документы о захоронении?
- На Пантелеева Алексея Алексеевича.
Она подняла удивлённо на него глаза.
- Да на меня. Я Пантелеев Алексей Алексеевич уже в третьем поколении.
Она улыбнулась.
Народу на похоронах было не много, только близкие родственники и соседи по дому и даче. Тётя Валя всё время кричала на кого нибудь, и в основном на него, что всё не так делает.
- Да, прекрати ты на него кричать, Матвеевна. Он всё так делает. Даже лучше других.
Это его защитила тётя Люба. Отведя в сторону, она ему сказала:
-Ты на неё не обращай внимания Ей просто теперь не на кого кричать. То отец был, а теперь вот нет.
Похоронили отца тихо без слёз и причитаний. Помянули его в школьной столовой. Он давно в этой школе не был. Когда умерла его мама, он учился в шестом классе. Бабушка по маме его забрала к себе, так как отца по долгу не было дома и за ним некому было присматривать. После переезда к бабушке он учился уже в другой школе. В столовой он случайно подслушал разговор по телефону тёти Вали с её дочерью. Она жила в другом городе и он её почти, что не знал. Пройдя в туалетную комнату, чтобы помыть руки, из женской части туалета он услышал голос тёти Вали.
-… Да, похоронили.. Что.. Приватизирую квартиру, продам и приеду… Слава богу, что хоть дачу продала до смерти его… Нет, не знает.. Да сейчас. Я что за бесплатно, что ли с ним столько лет прожила… Ой, да ладно, правдолюбка. Всё. Потом перезвоню.
Ему стало стыдно за подслушанный разговор. Стыдно за себя и за отца. За его жизнь, как оказалось, никому не нужную. Пройдя в зал, он тихо сел, ни на кого не глядя. К нему подсела тётя Люба.
-Лёнь. Ну, как ты?
-Да ничего.
-Не хочешь ко мне зайти после поминок? Я тебе рюмочку налью, помянешь отца. А то ты ведь за рулём, не выпьешь даже.
-Хорошо, я на стоянку машину поставлю, а завтра заберу. Да, тётя Люба. Ты не спросишь у тёти Вали отцовский бритвенный прибор? Всё таки дедушкин.
-А ты что не спросишь?
-Да не хочу. А то опять будет кричать.
-Ну ладно спрошу. Так я тебя жду. И не волнуйся, Вальке не скажу.

* * *

Вечером, у тёти Любы, он просидел около часа. Вспоминали отца, маму. Его мать тётя Люба знала очень хорошо, ведь жили рядом. Немного она поплакала. Выпила с ним пару рюмок водки.
- Ну, как жена с сынишкой?
- В больнице. Операцию сыну сделали. Сказали, что будет хорошо всё. На следующей неделе поеду в Москву их забирать.
-Слава богу, что всё обошлось. Ну а Валька, то тебе хоть что нибудь на память об отце дала?
- Да нет. А я и не спрашивал.
- Вот тюха.
Затем тётя Люба разошлась. Наверно подействовала выпитая водочка:
- Ну, баба, всё захватила. Ведь квартиру отец с матерью получали. А всё этой досталось.
- Ну что же поделаешь.
- Если бы я знала, что она тебе ничего не дала, я бы тебе из денег, которые остались, выделила бы немного и Вальку бы не спросила. Ведь осталось то больше половины. А ты знаешь, что она дачу продала?
-Знаю.
-И ничего не будешь делать? Ведь тебе эти деньги сейчас как воздух нужны. Что не так? Так. Вон сколько ты на операцию истратил. Да и дачи то нам с твоей матерью на заводе давали. Всё-таки ты весь в свою мать пошел, тихоня.
Проводив его до двери, она дала в руки пакет.
- Это отцовская бритва. Вальке сказала, что Петровичу забираю, что бы на даче бриться. Ну, Лёня, счастливо тебе. Не забывай нас.

* * *

Домой он попал только к одиннадцати часам. Захотелось пройтись пешком, подумать. Зайдя в зал, он из пакета вынул дедовскую бритву и поставил рядом с фотографиями, стоявшими на комоде. В середине стояла фотография сына, его и жены. С права фотография деда, а с лева отца с матерью.
-Ну вот, Алексей Алексеевич четвёртый и всё наследство от твоего деда.
Открыв бар, он достал бутылку водки, налил пол стакана и выпил залпом, не закусывая. Выпил за упокой всех умерших, за здоровье своего сына и жены. А также за своё наследство. Три фотографии, дедовскую старую бритву и могилу родных ему людей. А теперь можно и заплакать…

Свидетельство о публикации №109070802848