Как часто блуждает за спиной
Нагой, порою сладкий,
а чаще просто горький век ?
Волхонка старая,
Здесь не один нашел приют
из древних мифов дивный грек.
Идальго.
Убранство рыцарей богаты.
Холодный облик
мрамора статуй .
Позеленевшей бронзы
мрачность,
резным убором скрытых сбруй.
Мужское и женское начала
совсем другой поры.
Прожившие, не ведая
ни грусти, ни тоски.
Роскошна похоть,
сиянье глаз чертовские огни.
Подвластны
руке великой художника–
Потомкам неистовой души .
Потертые следы.
Ласкает плоть
прозрачный с моря бриз.
Дворец султана,
украшают заманчивые витражи.
Мазками мастера
на холст легли
Горячий неба луч,
насквозь прозрачный,
Плоть зажигает
радугой среди цветов.
И куртизанки
без металлических оков,
И прячется
в ночи бесстыжих звезд
ложь целомудрия
под призрачный покров.
Волчицей вскормлены
из бронзовых сосков
шедевры сладострастия.
Предначертанье –
прожить средь пастухов
и наслаждаться
отнятой у предков властью.
Не видеть червоточин
в персике гнилом,
Без пятен поглощая,
лишь свежие плоды.
Гордится лишь собой –
проказником царем,
Не думая: .
Жизнь коротка – дни сочтены
Поэт не мастер в сети интриг.
Наивные мечты:
Напиться
величьем природной наготы,
И получая радость,
сбросить облаченье.
А после наполниться
потоком отвращенья,
срывая маски.
Как неприглядна
под покровом плоть ?
Несчастные раздуты жиром,
Другие слишком плоски
Грудей обвислых,
или на вроде досок
к чему-то создал Бог.
И не бывает жен
нетронутых развратом.
Наследственный порок:
Достигнув зрелости,
скорей бы выйти замуж
чтоб разродиться в срок.
Есть красота в толпе
уродливо телесной,
Тем, кто пожил – она известна.
На дряхлом теле
любовных подвигов следы
Не раз сухими
выходили из воды.
То красота тоски, былых побед
Играет юностью беспечной
Время возлюбленных
проходит скоротечно.
Но остаются ясными глаза
коли без устали дарил себя,
как дарит нам природа
прекрасные цветы, любовь и
прелесть врожденной чистоты.
|