В сумерках рвут горизонт крыши черных домов

В сумерках рвут горизонт крыши черных домов
Тускло мерцает очаг, постаревший не греет кров
Елка. В зеленых ветвях непутевый таится гном
Былого кошмарный сон делит невидимый фронт
Сказками изнурен. Господом не прощен
Тоскует в ржавой обойме тот последний патрон
Соседи — примитивна злоба немых
Звонок в дверь, — на пороге непрошеный гость
Закончились спички, а может быть соль ? —
В дерзком полете исчезнет запоздалая моль.
Голые стволы тополей. Без снега черно троп в душе
С похмелья россказни не станут трезвей,
Изгаляется скверна в улыбках со снегом дождей .
Рычание армат пронзает европейский мороз.
Начало зимы , первые лужи из горьких слез. Лед
По брусчатке шуршание тигров с шипами шин.
Сгорая со стыда, двумя крылами глаза прикрыл
высший ангельский чин, к Богу приближенный
с шестью крыльями Серафим
Метание кеглей среди недоступных вершин,
Не знают смертные : Куда и зачем спешим ?
Без надежд очнуться коридоры нищих квартир
Новогодняя ель, кому-то вечности эликсир
С экрана бессмертный вампир творит
во время чумы временщиков разнузданный пир:
Им милее война, чем кем-то воспетый мир.
Оккупирован кучкой жулья русский патриотизм.