Не радоваться мне спокойствию штиля,
Опять бросаюсь я в пасть иль на кол,
Я новую дозу стихов принял,
Дайте чернил, мне нужно поплакать.
Пастернаком.
Фраз клоака,
Мне страдания нужны,
Как для паств оракул.
И ты меня
В своей пасти лакомь,
Я прозреваю лишь при полном мраке.
Снова... сменилась ливнем капель,
А капли последний страх утопили,
И зачем было так умирать в агапэ,
Если можно всего лишь растаять в филии.
Если можно чуть-чуть зачерпнуть, не по полной,
Дегустация чувства в очередной из лавок,
Но. В самые грозные волны
Бросаются те, кто не умеет плавать.
Добраться бы сейчас в небо по лестнице,
А там наверху, совсем не удивлюсь,
Увидев в сиянии желтого месяца,
Аккуратно подвешенную петлю.
И открыв внезапной славы двери,
До того лишь понося общества свет.
Я буду считать, что поливерен,
А припишут, конечно, промискуитет.
Эта грусть неотъемлемой стала частью,
И мир под ней съежился, будто бы бы меньше стал.
Я в ожидании вечного счастья
Под сенью Его Фордейшества.
Я лишь словоблуд, мне не нужно драться,
Могу лишь под кронами деревянных статуй.
Снова и снова без меры восхищаться,
Как Маяковский воспитывал Геростратов.
И мысли по Броуну скачут в мозгу,
Собрать бы сейчас их все воедино.
Тогда только, может, пожалуй смогу.
Вызвать себя на поединок.
|