Из давнего далёка... Или- муха спасена!

Мне четырнадцать лет. Подмосковье, жаркий август. Мух- безмерно много- залетают в форточку, жужжат, крУжат, иногда кусаются- уже осенние. А я всё рисую: собачку, птиц, людей, одежду на вешалке, статуэтки и... интерьер комнаты. В школе рисую учителей: особенно преподавателя по военной подготовке и его же... учителя по черчению. О, ужас, только бы не увидел! Это самые скучные уроки.
Мне четырнадцать лет- долговязый, неуклюжий подросток, сутулый и косолапый на правую ногу. К тому же, отдавливающий своими маленькими, но тяжёлыми лапками большие лапы кавалеров на танцах- и как они только терпят! Субъект задумчивый и рассеянный- витающий в облаках, в прекрасном далёко, которое ещё не наступило- да и наступит ли. Зато все олимпиады парни у меня списывают! Особенно по физике, химии, математике и биологии. Ура! Значит, не зря пребываю в параллельных мирах! Я уже знаю о своей некоторой исключительности, как и боюсь её. Лучше быть , как все, - не выделяться. Серость города берёт! А, кто высовывается,- одним выстрелом и- наповал.
Сейчас же я радею за мух- серых и невинных цокотух. В чём их беда- просто период такой- лететь за помощью и пищей к людям. а те, редиски, вместо помощи- хлоп газетой- и нет несчастного насекомого. Я- за свободу мушиного племени жить, выживать и размножаться!
Тут вдруг обнаруживаю на белом подоконнике оглушённую газетой, но живую цокотуху. Она шатается на тонких лапках, потом замирает. Я отрываю крошечный клочок белой бумаги, беру карандаш, резинку и приступаю к работе: тщательно зарисовываю на бумажке весь вид мухи: брюшко, лапки, простые глазки, усики, хоботок и тени , отбрасываемые ею. Муха готова и , мне кажется, неотличима от оригинала. Я выпускаю на свободу ожившую муху, а на её место кладу свою подделку и начинаю исподволь наблюдать, что будет.
Сначала- ничего- муха находится в бумажном варианте на подоконнике. Я делаю вид, что увлечена перечитыванием романа Конан Дойля " Затерянный Мир".
Проходит минут десять. К окну приближается мама, обнаруживает муху и... хлопает по ней газетой! Я- на седьмом небе, а , может быть, и много выше от гордости и повысившегося самомнения. Значит, могу! И не отличишь! Кроме того, сама муха цела: доживёт свой век.
В этот вечер я говорю маме: " Буду поступать в Художественное училище!"
-Она: " Да что ты! Не представляю женщину-художника. Как создашь семью- на что жить будете?"
С тех пор минуло больше сорока лет. И кем я только не была: после химического института- химиком-органиком, технологом- изготавливала лаки для резин, синтезировала пластмассы. После- рожала детей, работала, потом не работала-растила их. Потом переехала в Америку, кончала компьютерные курсы, натаскивала студентов по химии и математике, училась и была медсестрой в течении десяти лет.
И только тогда поняла: хочу заниматься совсем другими вещами- ведь продолжала рисовать всё время. Со мною вместе переехали в Новый Мир мои карандашные и красочные работы, создаваемые с 12-ти лет... и всю мою жизнь. Параллельно работе всегда было рисование. Порой, не отмыв краску с рук, лица, одежды уезжала на работу.
Только сейчас это перестаёт быть увлечением, становится повседневной работой.
Мои четырнадцать лет по-прежнему со мной. Уверена: от себя убежать невозможно.