Стены рушились гротов...

Стены рушились гротов,
крошились остовы
и, сравнявшись с полями,
топтались стадами.
И в неясные дали
ночами и днями
грязь месили подковы
коней сумасбродов.

Души жилами были –
то вздувались, но никли…
По дорогам же плыли
чьи-то тени в накидках…

Вот шлифованный камень
поставлен в основу –
становились замкАми
в перековке подковы…

Стены рушились башен,
крошились руины
и, сравнявшись с полями,
топтались стадами.
И в неясные дали
ночами и днями,
то грешны, то невинны,
рвались рыцари в раже.

Так мечты пилигримов
о Небесной Отчизне
гнали прочь паладинов
от размеренной жизни...

Арбалета посланцы,
души воздух пронзали…
С похвальбой и с прохладцей
целью смерть выбирали…

...Стены рушились храмов,
а души крошились
и, сравнявшись с полями,
топтались стадами...
Вот в неясные дали
ночами и днями
ослеплённые шилом
тянут колотый мрамор.

Сумасбродная осень
режет вены кинжалом.
Капли листьев уносит
ветер стаей скрижалей…

Призрак Рыцаря тает
в мраке старого храма.
Рана, страшная рана,
пустотою зияет…

28 июля 1991 г.