Ты под сердцем своим носила дитя
И клялась мне, что это напрасно.
Девять месяцев, как на войне провела,
За малютку воюя всечасно.
Но вот солнце взошло, вот весна шелестит,
Те сомненья уже не вернутся.
На руках у тебя ребенок кричит.
Пусть печали его не коснутся...
Это дочка твоя, посмотри - хороша!
Все взрослеет, поет и танцует.
Вот уже не девчонка, уже госпожа,
И в доме твоем не ночует.
Вечно шумная, вечно живая.
Не боится ни боли, ни лжи.
Над тобою смеется родная:
"Ну же, мама, меня не держи!"
"Дочь сильней меня,- ты говорила.-
Дочь упрямей и веселей".
Больше жизни ее ты любила,
Отрекаясь от благ, шла за ней.
"Дочь мудрей меня,- ты говорила.-
Дарит свет мне, когда я во тьме".
Все б на свете ты ей простила,
Оставаясь навек в стороне.
Как же грустен был тот конец мая,
Когда мир твой покрылся золой.
Дочь теперь где-то там, у врат Рая,
Наверху, над твоей головой.
И под саваном белым молчит она.
Уж не взглянет на мир, всех любя.
Зря болезнь умереть ей позволила:
Дочь под сердцем носила дитя...
Вновь душа твоя к боли возносится,
Позабудешь ты правильный путь.
Голос дочери эхом разносится:
"Ну же, мама, меня не вернуть!"
|