Парий

В землю уткнувшись взглядом побитой твари
жить приучали, бичуя стыдом да болью.
«Ты – человек, только низшего класса – парий,
робок, смирен будь, живи перекатной голью»
В уши набив тишину колокольным звоном,
к сонной артерии Чести приставив бритву
париев жёстко заставили бить поклоны,
гордость людскую замкнув на засов молитвы.
Мы здесь – чужие: нас, словно сухие стебли,
гнут и ломают… изводят свинцом и горем…
мы же корнями вцепились в родную землю,
нас вместе с памятью предков – под самый корень.
От патриотов в сетях, как на казни, давка –
жаждой иссушены глотки арийской расы:
целых три года Донбасс – как мясная лавка…
А им бы напиться крови, наесться мяса…
Допьяна, досыта… чтобы трещало брюхо…
И ненавидеть, зайдясь малярийной дрожью,
стаи отвратных, нелепых, дичайших слухов
сдабривать щедро отвязной двухцветной ложью.
Стонут, страдают «Война погубила брата…
сына…отца…» Сострадалось бы, в самом деле…
Если б не вёсны да зимы в осадках «Градов»…
если б не осень да лето в стальной капели…
«Парии мы…» И строка - полосой кровавой,
словно налившийся след поцелуя плети.
В брызгах слюны и в истошном «Героям слава!»
тонет глубокая скорбь по погибшим детям.
Братья? Не врёте? И на душу грех не давит?
Храм в запустении, петли, засовы – ржавы.
Крест и молитвы… но демон душою правит.
Слава «героям»? Убийцам почёт и слава…
Нет сострадания к своре, виновной в сваре.
Проще дождаться, пока обмелеет море,
нежели часа, когда оскорблённый парий
крест утвердит над ему причинённым горем.
Сможет забыть и простить, лезя вон из кожи,
вдов и сирот изваяния на могилах…
Бог, говорят, простит… Как сказать… Быть может…
Богово – богу… Я – парий... Простить не в силах…