Стихи в журнал "сибирские огни"

ДУША ОСТАВАЛАСЬ ЛЕЖАТЬ В СВОЕЙ БЕДНОЙ КРОВАТИ

СТИХИ В ЖУРНАЛ «СИБИРСКИЕ ОГНИ»


. . .
Душа оставалась
лежать в своей бедной кровати
и видела хрупкие сны
на старинном настенном экране
где вновь обнимались встречаясь
почтенные дамы
и джентльмен с тростью
в высоком цилиндре
опять не спеша выходил из подъезда
и кланялся встречным
с таким удивительным шармом
что слышались снова
далекие аплодисменты
за хмурой и выцветшей шторой
давно уже прожитой жизни.

. . .
Город тот
был на реке печали
и она катила
свои воды
в голубое море
тишины
в городе была
святая башня
вся из очень синего
стекла
и на ней стоял
холодный ангел
провожая в вечность
облака
и была у ангела
надежда
старая и добрая
как мир
что когда-то
унесут на небо
на руках
весь город
облака.










. . .

Какая теплая
сегодня тишина
она как будто
прилипает к телу
и солнце ее гладит
и большие
опять повисли в небе
облака
пузатыми домами
без дверей
где можно жить
и ангелам и душам
а нам нельзя
мы навсегда остались
их провожать
глазами на земле.









. . .

Забуду я тебя
и ты меня забудешь
как фотографию
на полке
в старой раме
стоящую
так одиноко
словно жизнь
оставила ее вечность
и ушла
захлопнув дверь
куда-то
среди ночи.



. . .
Река течет
неведомо куда
в ней наша жизнь
как волны
и над нею
немое небо
гонит облака
до синего
пустого горизонта
где расцветает
розовый рассвет
огромным
удивительным цветком
в котором счастья
может быть и нет
но нет и плача
о любимых.


. . .

Ну что тебе
до нежностей моих
ты знаешь все
по простоте душевной
ты даже мне
об этом говоришь
и кажешься себе
большой и умной
всезнающей
как мудрая сова
что видит все
горящими глазами
среди ночи
а эта ночь
уже не холодна
она горячей стала
и все жарче
и все равно
я нежен
и люблю
и кажется
что ты моей осталась
как будто мир
приклеил тебя клеем
к моей душе
теперь уж навсегда.





. . .

Ночь превращает
в изваянья души
они стоят
как черные деревья
но кажется
готовы оторваться
как птицы от земли
и улететь
и спрятаться за желтую луну
чтобы грозить всем тем
кто есть на свете
своим падением
с высокой крыши неба
которую
как будто кто-то держит
над нами
словно зонтик от дождя.



. . .



Могли бы вы
пешком пройти по нарисованной картине
к художнику
в простую мастерскую
пожать ему на счастье руку
и выйти через холст
бесшумно
в ночь
где светят звезды
как глаза влюбленных
и нежная луна
оближет языком всю вашу душу
чтобы в ней остаться
за просто так
до самого утра.




. . .



Я все хочу
за стареньким ковром
открыть большую
золотую дверцу
я предан миру кукол
но не гном
я деревянный
у меня нет сердца
в колодец я
по кроличьей норе
всю жизнь свою
спускаюсь и спускаюсь
расту в июле
ну а в ноябре
когда родился
снова уменьшаюсь
и кто-нибудь
когда-нибудь найдет
меня играющим
со вздорной королевой
в ее придворный
сказочный крокет
в ее колоде карт
я буду первой.



. . .
. . .
Небесный свод
конечно из фольги
на нем наклеены
седые облака
луна
из старого засохшего желтка
игрушечные звезды
из картона
под ними бродят
маленькие люди
без души
а только с телом
все оно – из ваты
набитой под одеждой
кое как
а там
за горизонтом
бог живет
он ласковый и добрый
но не знает
что создал только
самодельный мир
как маленький ребенок
на полу
из кубиков
железок старых кукол
и самого обычного тряпья.

. . .

Дорога узка для тебя
как тропинка
и небо тебе
словно низкий
сырой потолок
в одинокой избушке
и сам ты
как старый
седой великан
в этом мире
так странно похожем
на двор
перед маленьким домом
где живет
одинокий
и брошенный всеми
задумчивый бог
и молча глядит
по ночам из окна
наблюдая
как падают звезды.






. . .


Днем приходится
голое солнце
держать за бока
ночью
гладить луну молодую
и звезды срывать
с обнаженного неба
руками
утром сонным
с туманом купаться
в единственной ванне
на свете
где бывают
и ангелы с неба
и духи земли
ну а вместе с закатом
костер зажигать
на окраине мира
чтоб сгорал в нем
весь смех
и все слезы
что люди
придумать смогли.



. . .
Не стану я гномом
которого ты заколдуешь
заставишь носить
днем и ночью
из черного омута воду
и ей поливать
твои белые
в кадках цветы
отдать тебе
все свое золото
из подземелий
и вечно склоняться
покорно
к твоим
обнаженным ногам
нет буду я птицей
она пролетит
над тобой
темной ночью
и шум ее крыльев
разбудит любовь
с которой
ты просто останешься жить
как с подругой
и звезды упавшие
грустно считать
в темном небе
вдвоем.
. . .


Ты простая
как утро
когда
удивительно много росы
и ее собирать
можно даже руками
как счастье
и к нему прикоснешься
как будто
к девической нежной груди
и оно
как закружит
как вьюга.