Гнилушки и зелёнка

Наверное, любой из нас сталкивался с проказами – был их вдохновенным автором или попавшимся на удочку простодушной жертвой. А иной раз успевал побывать как в той, так и в другой роли. Случилась как-то в одном из походов следующая история.

Команда горных туристов – студентов медиков встала лагерем среди огромных валунов на Псышской поляне. Здесь, на шестой день похода, была запланирована днёвка. Утром следующего дня, воспользовавшись хорошей погодой, молодёжь побывала на перевале Наур, где в 1942-43 году были остановлены рвавшиеся к морю горные стрелки из дивизии «Эдельвейс». Оставшееся до конца дня время было посвящено отдыху.

Уже в сумерках я прошёл по узкой тропинке за водой к реке и случайно заметил сбоку в кустах голубоватое мерцание. Первое мгновение стало не по себе, но любопытство реалиста, не верящего во всяких там привидений и вурдалаков, пересилило. Продравшись сквозь колючки малинника, я наткнулся на трухлявый пенёк – источник таинственного свечения. Фи, элементарные гнилушки! – мелькнуло в голове, а за этим сразу же – надо повеселить народ! Отбросив в сторону теоретические изыски, объясняющие механизм окисления веществ в микроорганизмах, которым сопровождается процесс гниения с выделением света, мой мозг быстро прокрутил в памяти кадры из виденных когда-то фильмов ужасов. Доставив к костру котелок, отозвал в сторонку скучающего Славика и посвятил его в детали предстоящего развлечения.

Дождавшись, когда женская часть группы пошла к воде на чистку зубов и умывание после ужина, Славик под каким-то предлогом забрал у девчонок фонарик. Я к тому времени уже сидел за малинником, сжимая в каждой руке по большой гнилушке. Разглядев на светлом фоне потока поднимающиеся к лагерю фигуры, скрестил руки в запястьях и, раскачивая из стороны в сторону, поднял их над головой, сопровождая это действие негромким завыванием – « У-у-у»!

Эффект действия превзошёл все ожидания! Дикий вопль разорвал сумеречную тишину и подбросил всех, кто сидел у костра. Не прошло и пяти секунд, как несколько фонариков осветило сидящих на тропе девчат. Жанна гладила Наткину голову, которую та спрятала у неё в коленях, а Таня сзади прижималась к их спинам. Шутка получилась классная, может даже чересчур…

Тот очень сильно ошибся, посчитав наших туристок беззащитными и безобидными. Уже позднее этот слабый пол проявил недюжинную изобретательность в выборе ответки. Под покровом ночи неясные тени сказочными феями возникли возле находившегося под тентом рюкзака отрядного Айболита и, чуть пошебаршив в нём, вытащили аптечку, где наряду с разными снадобьями, препаратами и хирургическим инструментом устрашающего вида хранился пузырёк с зелёнкой. Вооружившись оружием мщения, «феи» попытались проникнуть ко мне в палатку, но неосторожным движением разбудили спящего рядом товарища. Естественно, что тот не позволил трогать своего тренера. Обозлённые неудачей, но воодушевляемые оригинальностью идеи, тени валькириями метнулись к другим палаткам и украсили лица спящих ребят самым разным образом – кому щёки, кому лоб, особенно старательно разрисовали Славика. Остатки флакончика, не мудрствуя лукаво, попросту вылили на голову Игорю – гитаристу команды. Осуществление акта возмездия облегчалось ещё и тем, что все ребята спали "правильно" - головой к выходу. Никто из татуируемых невольных жертв не проснулся, их праведный сон был глубок и безмятежен…

Утро ознаменовалось взрывами хохота, которыми встречали каждого «ирокеза» вылезавшего из палатки на божий свет. Вид ржущих друг над другом ребят веселил ещё больше от того, что они ещё не видели самих себя в зеркале... Ночных «художниц» опознали по тем же зелёным пятнам на ладошках. Настоящие комсомолки, красавицы - спортсменки, которые могут за себя постоять! Другого от них и не ожидалось, хорошо ещё, что зелёнку наносили тампоном с рук, а не "ласковыми" касаниями ледоруба!

А какое неподдельное удивление читалось в глазах встречных туристов при виде необычного «макияжа» у наших парней и, особенно Игоря, напоминавшего своей головой Фантомаса! Наверняка им хотелось повертеть пальцем у виска, но зелёная окраска лиц необъяснимым образом придавала их владельцам свирепое выражение и удерживала от неосторожного проявления эмоций...