Письмо Женщине

Фортуна часто водит за нос:
То - грудь в крестах,
То - рог у лба.
В столице Латвии свела нас
Неотвратимая судьба.
Любовь была ещё в зачатке.
Но я, доверившись судьбе,
Летел к тебе с самой Камчатки,
Хотел жениться на тебе.
Казалось, что могло случиться?
Преграды нет для моряков.
К тебе летел я, словно птица,
Над ширью двух материков.
Но впереди, в страстей накале
Внезапно светлый луч погас...
Случилось то, что пререкали
Немного знающие вас:
Тебя и мать. Ужасно вспомнить,
Как был наивен я и слеп.
И в роскоши шикарных комнат
Бывает настоящий хлев.
Потом уж в вашем визге, гаме
(Я жил, как среди двух кобыл)
Подумал: "А ведь я о маме
За эти дни совсем забыл".
Не видел я в тебе плутовки
И дал залезть себе на горб.
Но прежде было - по путёвке
Мы ездили в Зеленогорск.
Совсем немного - суток десять -
Мы познавали благодать.
То был наш "предмедовый месяц",
Хоть нас и там достала мать.
Другой такой не знал я грубой -
Змея от пяток до бровей.
Наверное по пьянке Любой
Назвал папаша Тимофей.
Змеиное сверкало жало.
Не грозовых не помню дней.
Ты ей сначала возражала
И гневно пререкалась с ней.
А у неё как будто винтик
С резьбы сорвался мозговой:
Я и подлец, и сифилитик,
В приличном обществе впервой;
Что я больною дочку сделал
И держит как меня земля?
Грозила мне осатанело
Дойти "за правдой" до Кремля.
И вон выбрасывала простынь,
Как опоганенную мной.
А я молчал и думал просто:
"Мне жить не с тёщей, а с женой".
Но ты потом (былая прелесть...
Такую за пятак купи...)
Так с мамочкой прекрасно спелась...
Вы обе сорвались с цепи.
И проявив свою натуру,
Предательскую суть свою,
Звонила ты в комендатуру,
Что я с женитьбой пристаю.
Как только выдержали нервы?!.
Я слушал бледный, словно мел,
Что моя мама - это стерва,
Что я за месяц их объел...
И понял я: вы алчны обе,
И мир на вас не клеветал.
Ведь я одеждк вам и обувь,
И мебель - всё приобретал.
Да и к столу таскал частенько,
И жизнь не проводил в гульбе.
Но для тебя дороже стенка,
Чем чувства нежные к тебе.
Боясь конфликтов разных очень,
В ответ пытался я молчать.
- "Ну, что молчишь? Язык проглочен?"
Я отвечал: "не смей кричать!"
Я мог тебя женой назвать бы,
Но вы ускорили финал,
Сказав, когда съезжались к свадьбе,
Что золото у них украл.
К чему вся фальшь подобных песен?
Мотив их стар и текст не нов.
Мне был тот трюк уже известен
От предыдущих женихов.
Я думал: хоть мою одежду
Вернёшь, готовя мне развод.
Сказала ты: "Оставь надежду",
И: "Штука сдачи не даёт".
Я прозревал. Вперёд - наука.
С наукой мне сам чёрт не брат.
Но дорогая всё же "штука" -
Рти тыщи в месяц - за прокат.
Ну, что ж?.. Зато я вновь на воле.
Женитьба всё же - благодать.
Я буду новой песнью болен,
Пусть век мне Оли не видать.

И дружеская приписка:

Влюблённые парочки бродят.
И с грустью взирая на них,
Стоит одиноко Володя,
Подпольная кличка "жених".

Написано по рассказу молодого
мичмана-подводника.

1990