Прости

Ребёнок, милый ребёнок,
у меня к тебе тысяча разных вопросов.
Не капнула ли на тебя
плаксивая сосулька? Солнечный зайчик
не разбудил ли, прыгая по лицу? Не укусил ли за палец
правдоподобный пластмассовый динозавр?

Я читал тебе плоские цветущие книжки,
в то время как люди кивали в меня подбородком: глупец,
он ведь ещё ничего не слышит,
он плавает в воде без единого звука
и живёт пока что не здесь.

Ты проснулся однажды перламутровой рыбкой
в тихом удобном месте и я,
стоя на яблочных коленях,
гладил живот Мироздания,
ожидая, когда, наконец, отойдут воды
твоего рая.

Я обещал никогда никого не любить,
сотни раз говорил себе: смерть смерть смерть смерть...
но ты потянулся ко мне раззявленным кулачком
(о, Боже, ты потянулся ко мне раззявленным кулачком)
и что теперь все слова на свете
и все обещания.

Ребёнок, милый ребёнок,
надо мной до сих пор летают
бумажные самолётики твоих военно-воздушных сил -
самые счастливые авианалёты
в истории моего человечества.

Старая, как мир, история,
когда небо из газетных облаков
посылает нам испытания, когда стоишь на коленях
перед глобусом любимой женщины
и отходят воды всех четырёх океанов
на котором ты уплываешь на бумажном своём кораблике.

Ты куда? Ты куда? Ты куда?

Прошу тебя остановись,
остановись, только останься,
но ты уплываешь и что тебе субмарины третьего Рейха,
что тебе флот её величества королевы Виктории,
оскаленные дредноуты первой мировой,
заклёпанные в стальные адмиральские кители -
ты уплываешь на бумажном своём кораблике,
ты уплываешь.


Возьми из рук моих вот этот гордый кортик
и бескозырку с надписью "Непобедимый"
и толстый атлас мира с вырванной страницей,
той самой, на которой мы с тобою
вдвоём должны были смеяться
под Полинезии яичницей из солнца
в компании коричневых щербатых моряков.

Ребёнок, милый ребёнок,
прости меня, что ты не родился,
прости, что я не нашёл твоё имя,
что сердце моё до сих пор одиноко,
что так и не вытянул из спасательной шлюпки
тебя, ухватившись за раззявленный твой кулачок,

прости.