Пространство мерилось шагами и углами.
Каким-то странным, извращенным ритмом стук.
Между рождением, жизнью и похоронами
Проглоченный страданиями звук.
Отставший замысел нагретыми волнами
Катил с изящностью телеги под уклон.
Под обвалившимися древними стенами
Я сам себе отвесил искренний поклон.
Игольным ушком, обозначив цели,
Я находил себя не там, где потерял.
Труды не все в пожаре уцелели.
Рука простит. Отныне я вандал.
Прискорбной мудростью постигнуто умение.
Желание жить здесь неуместное совсем.
Коснулось догмы разрушительное тление,
Качнулся остов узаконенных систем.
Безвестной стадией почившие вовне
Над нашим планом, воспаривши, замирали.
На чьей сегодня они будут стороне,
Узнав, что мы все до копейки проиграли.
Бумажным шелестом потрепанной страницы
Я свое время по карманам рассовал.
На подоконнике моем воркуют птицы,
Пока их перья острый град не поклевал.
Мигренью малой отдавались чашки кофе,
Невозмутимо отдавалась боли нить
И искажался на стене нечеткий профиль,
Когда совсем невмоготу бывало пить.
Плясало танцы иноземные сознание,
Волчком крутилось на испорченном столе.
Я выбрал сам такое наказание.
Огонь мой холоден и голова в золе.
|