Жизнь ломает всех...

Не суй свой нос в дела чужие, говорил отец,
Но он не слушал, вставив наушники в уши,
Снова в душу плеваться, давай на "ты"!
И где твои понты, когда ты голоден и в старом трепье,
Ты сделан не из плоти, а из папье-маше...
Тишеее...чем сильнее удары тем легче,
Понимать что время лечит, но кажется вечно.
Руки сжались в кулаки под натиском правды,
Больше не надо, прошу вас, не надо...
Он умолял оставить его, дать шанс исправиться,
И исправить остальных отчужденных от правды,
Но жизнь ломает всех, и каждый сломается,
Однажды, темным осенним вечером, где-то в спальных районах,
Загнувшись от боли, в криках и стонах...
От нехватки гребаного сиротанина, в прозрачных купонах,
Бешеные пчелы доведут еще и не до такого!
Дыханье сперло, камень забившийся в горле,
Глаза почти не реагируют на свет, и нет
Больше выходов ни черных, ни официальных,
Это убьет морально, в самое сердце морали...
Всех кто принимал в свое тело куски гребаной стали,
Вокруг темно, он просил у кого-то воды,
Или водки...или перерезать глотку...
В голове мелькали моменты жизни,
Кажется последние трезвые мысли,
Сон долгожданный окутал на пару часов,
И до утра быть может он свободен от оков порошка,
Болит башка...
Утром чуть лучше, кто-то вышел из подъезда,
Может даст позвонить другу детства,
Достал измятую бумажку, и медленным шагом
пошел навстречу весь измызганный в какой-то грязи и саже,
"Простите! Могу я позвонить с вашего телефона?"
Ответ не заставлял долго ждать, очнулся там же,
Еще один день в поисках снега, и "приятный" вечер в стонах,
Машина скорой помощи снова...
Неделя за неделей, кажется становится лучше,
Мед сестра сучка не дает анальгину,
Пара дней ангины, и теплая кровать в клинике...
Проходят синяки...и ссадины...
Он молчал стиснув зубы от режущей боли,
Очередной противный вечер не называл пароля
От тех дверей, что за три минуты от первой раскаленной ложки,
Еще бы немножко, но в этой игре нет тормозов,
Хоть ставь засов от снега, зимой и летом,
Все без толку, умирал он от жажды света...
И год спустя покинув белые стены,
Он попрощался с ломкой и пеной...изо рта...
Спал тем вечером где-то во дворах северного,
Пытаясь привыкать к холоду и холодному ветру,
И больше небыло людей с нарушениями запретов,
Он просто спал впервые за столько, спокойно,
Он стал достоин, того чего все достойны...