Спим по разным кроватям, провожая глазами свет фар по стене.
Если не в одном городе, то хотя бы в одной стране.
Думаешь ли ты сейчас обо мне?
Штукатурку царапая наращенным ноготком,
Пускаешь колечки на пожарной лестнице под потолком.
И тайком прячешь бычки в трещинах стен.
Как ты, такая карикатурная, можешь нравиться всем?
Ночь растекается по лицу города синяком.
Утро лизнет сонную щеку влажным от дождя языком,
Брызнет по проспектам, издеваясь над запоздавшими парочками.
Веревки на улицах тряхнут свежим нижним бельем и наволочками,
Как бодрые петунии на твоем окне.
Слишком простые цветы, чтобы нравиться мне.
Я предпочитаю розы или пионы мелкой растительности в кашпо.
И что бы ветки огромного дуба скребли стекло
В грозу.
Смотреть фильмы ужасов с ногами в горячем тазу.
Наши вкусы всегда шли с разной амплитудой и частотой,
трудно оставаться именно «той»,
Которой нужно тебе.
Или кому-то еще. Оставаться, и быть на волне,
Нарисованной на окне, запотевшем от твоего теплого дыхания.
Ради приличия вспоминай меня.
Просто не клади трубку, поговори еще пять минут со мной,
С запрокинутой головой,
Лежа в кресле и отвечая невпопад «угу»,
Качая как маятником босой ногой.
Рассматривая застывшую паутину в углу,
Докажи, что я без тебя живу, не как в мавзолее или в гробу,
Покрываясь серым пеплом и плесенью.
На простынях вышитых крестиком.
Раздирая криком нутро,
Провожаю последние поезда в метро.
И напомни, наконец, зачем мне это все?
|