К изголовью прильни, усни,
Негой рук моих боль уйми,
Жаждой дна в засыпанье зыблясь,
В негу сна, в негу льна рассыплясь.
Как в подушки и пух и прах –
Утопай, утоляй во снах
Жажду страждущего испить,
Стражду жаждущего изжить,
Как из тела, из мира – душу.
Из утробы всё глуше, глуше
Рокотанье и стук крови.
В негу уст, в негу рук вплыви,
В безмятежность мою, как в море,
В заводь ласки – в мои ладони,
Слепотой и смеженьем век
В протяженье подкожных рек.
Всею нежностью истомлённой,
Зарождённой в утробе сонной,
Упадай в затаённый грот –
Моих рук колыбельный свод.
Как на волнах качаясь, нежась,
Забывайся в мою безбрежность –
В водный омут, в бездонный ров
Зарождения тайных снов.
Всех твоих сновидений жажду
Утоляй, ибо я не стражду,
Пригубляй и взахлёб глотай,
Ибо я – Сновидений Рай
Неизбывный и незабвенный,
Растекающийся по венам
И по струнам твоей души.
`Эту жажду ли заглушить?
Затаись в предрожденных муках…
В тишине усыплённых звуков
Новой жизни чуть слышный пульс –
Над тобой волной раздвоюсь!
Чермным морем раздвинусь `на две –
(Не по вере – по кровной клятве!) –
Волновых – до небес – стены,
Выпуская тебя из тьмы
Сновидений твоих же тайных,
Новорожденный мой, о дай мне
Разорвать, над тобой склонясь,
Пуповины тугую связь,
Чтобы ты, о желанный сыне,
Между сводами – (волн!) – морскими
Из утробы моей груди
Вышел в пурпур лучей зари,
Как в рожденья святой крови –
В вековую земную явь!
Миром правь,
Сыне!
|