Пронзили насквозь его душу
Уроды лезвием ножа.
И с криком боли: ненавижу!
Он вырвал сердце, чуть дыша.
Лишь пыль сопутствует с ним рядом,
На перекрестках всех дорог,
И с обреченным, светлым взглядом
С минуты этой одинок.
Вперед летит сквозь пыль и ветер,
Срываясь с планок на пути,
Вновь кровью жизнь свою отметил,
И вновь смывают всё дожди.
Закон он жизни понял рано:
Сломав себя возможно жить.
И если в этом веры мало,
То оборвется жизни нить.
Теперь не ощущая света,
Он чувства глубоко глушил.
Никто не знает уж ответа,
Зачем он душу загубил.
Предал себя. Забыл про холод,
Он запретил себе любить.
А был еще так в жизни молод,
На острие остался жить.
Он стал холодным, диким, страшным,
Жестоким, и, возможно, злым.
Порой друзьям своим опасным,
И остается всем чужим.
Чужой. Он ветром на просторе,
Он причиняет боль другим.
Но остается сам на воле.
Ведь чувства он свои убил.
Он знает только безразличье,
Он победил, остался жить.
И зная твердо то отличье:
Другой, иначе и не быть.
Никто не знает, что случилось
Зачем он жизни изменил,
И почему душа закрылась,
И как себя он погубил.
Забыл свои он ощущенья,
Со смертью спорит на износ.
И чувствуя к нему влеченье,
Она играет под откос.
А он то пеплом догорает,
То обжигает всех огнем.
Дорогу в ад запоминает,
И бьется с жизнью о своём…
|