я выпустил когти, я душу царапал,
пытаясь засохшую грязь отскрести,
прожив четверть века, уже всю заляпал,
осталось инфекцию внутрь занести,
полил чистым спиртом, поставил отмокнуть,
надеялся снова вернуть белый цвет,
так быстро, увы, умудрившись засохнуть,
ты стала железною словно кастет,
бумажной салфеткой пыль тщательно вытер,
вгляделся и вздрогнул, лицо не узнав,
так в зеркало с ужасом смотрит кондитер,
объемом своим сам себя напугав,
я выбрил щетину - она побелела,
попудрил надеждой, дав веру в любовь,
намазал мечтами, чтоб не огрубела,
выпустил мысли дурные и кровь,
морщины разгладив, соленые реки,
ветром весенним тебе осушил,
и страх, сургучом запечатавший веки,
простым поцелуем в пыль обратил,
потом проводил и, в полет отпуская,
измятые крылья разгладил рукой,
с тоскою смотрел тебе вслед, понимая,
что в сущности я - душевнобольной...
|