Родина

Что происходит? Почему всегда
Одно и тоже день и ночь тревожит?
Никак не разобраться – в чем беда?
И каждый день мои тревоги множит.

А жизнь плетет все новые узоры
Из древних нитей, в ткани бытия.
Я вглядываюсь отчужденным взором
В какой узор вольется нить моя?

Весенняя печаль над сонными холмами.
Невнятная тоска, неведомо о ком.
И горько – терпкий, сжавший горло ком,
При трелях соловья душистыми ночами.

Волнуется душа, не веря и в надежде,
Что зимним снам пришел, настал конец,
Что свалится с души ушедшего свинец
Любовь воротится и будет все, как прежде.

И так всегда. Хоть знаю – все обманно,
Все призрачно, все несусветный бред.
Но все – же выхожу утрами ранним – рано
Дышать весной, как в пору детских лет.

А кратким летом – знойный пряный дух
Опавших игл смолистыми волнами
Пронизывает плоть, захватывает дух,
Ты впитываешь все, что ловит взор и слух,
И растворяешься сливаясь с листьями, травой и мхами.

Плывущие туманы над рекой.
Пчелиный гул над вереском лиловым –
Все, как всегда. И, как всегда, - все ново,
Что лето выплеснуло щедрою рукой.

Колышет ветер сонно волны ржи.
Пьянит, вливаясь, воздух свежим сеном.
Тропинка в васильках извилисто бежит.
А кровь колотится, кипя в набухших венах.

Писк комаров, назойливость слепней.
Укусы оводов, крапивные ожоги,
Грибы, черника, пыльные дороги –
Что может быть дороже и родней?

Потом дожди… За серой пеленой
Унылая стерня, бугры гнилой соломы.
Дырявых изгородей скучные изломы,
Все сдавлено усталостью земной
И мокнет, мокнет, погружаясь в дрему.

За далью даль. Уходит колея
За лес, за рощи, на холмах теряясь.
Речушка чахлая, как серая земля,
То уползет в камыш, то юркнет извиваясь.

Тоскливый клич усталых журавлей
Над ржавым куполом разрушенной церквушки.
На косогоре хилые избушки,
Скворечни на жердях и желтизна полей.

Опавших листьев хруст под сапогом.
Туманным утром сети паутинок.
В дорожных лужах иглы первых льдинок –
Все вдруг явилось крадучись тайком.

А зимы, зимы! Долги, как разлука.
На белой глади белые стога.
Под валенком скрипучие снега,
Но стань – и тишина, ни шороха, ни звука.

Огонь в печи. На стенах пляска бликов.
В трубе все ночь истошный вьюжий вой.
В углу лампадки огонек живой
Дрожит под взорами угрюмых ликов.

И думы, думы… больше все о бывшем.
Что потерял? Что не сбылось? Как быть?
И как – бы написать не позабыть
Друзьям и близким, всем, меня любившим.

Вся жизнь рисуется мазками и штрихами.
То тень, то блик, то тусклое пятно.
И мысль не выразить ни прозой, ни стихами,
А вьюга ломится в замерзшее окно.

В сиренях деревенские кладбища,
Где безымянны нищие кресты,
Где на венках бумажные цветы,
Где соловьи весной надрывно свищут.

А мысль упорная все давит душу мне –
Что я для Родины? Ничто, один из многих,
Живущих наугад, в бредовом полусне,
Среди таких – же, как и я, убогих,
С мечтами о несбыточной весне.

И все – таки живу, надеждой, ожиданьем,
Что все воротится, как прежде, как всегда,
Вновь жажду пережить весеннее страданье,
Вновь увидать, как вешняя вода
Несет, ломает, крошит льдины,
Как просыпается, сливаясь в ритм единый,
Гул новой жизни. И тогда
Мои, спаленные войной года,
Уже не кажутся сожженными впустую.
Выходит я бессмысленно тоскую,
Выходит Родина и я – мы нераздельны,
Выходит все мои стенания бесцельны.

Ну, что же, кое – как я в чем то разобрался,
И все же червь сомнения во мне остался.


2 марта 1988г., декабрь 1989г., 21 марта 1992г Шитовичи
Оленев В.В.