Потеря

Тёмные стены подвала -
Жить начинаешь сначало.
Как ты сюда попал?
Может ты с жизнью играл?
Нет! Тогда была не игра,
Была жизни суровой тупая пора.
А теперь... Теперь всё заново,
Теперь для тебя здесь всё ново.
В компанию взяли, здесь ты как свой,
А ведь вчера ты был им чужой.
Знакомство отметили кейсом пива,
В глазах у друзей появляется сила.
Курнули травки в мрачном подвале.
В душе твоей нет больше места морале.
Плохо помнишь что было с тобой в эту ночь
И мысли бегут от тебя, точно, прочь.
Один подошёл:"Хочешь кайф? - говорит.
Он в наших кругахещё не забыт.
Давай, не ломайся, я угощаю
И если чего, то тебе всё прощаю".
Под взглядами всех, кто подвал наполнял.
Всех тех, кто с жизнью суровой играл.
Непомню тогда, что ему я сказал,
Лишь помню я то, как он шприц набирал.
Мне в вену влилось ядовитое счастье
И я абсолютно забыл про напастье.
Тогда, в том подвале, было ново всё мне.
Забыл я, что вред причиняю себе.
И поздно я понял, что меня больше нет,
Что убежал я от всех земных бед.
Непомню как дома я оказался
И как в постель свою забирался.
Наутро ломало, хотелось ещё
Того, что ночью мне парень давал -
Он с жизнью моей хорошо поиграл.
Минута раздумий - я понял кто я.
Безумный, теперь мне дорога одна.
В кино я не раз такое видал.
И всё бы на свете за это отдал.
За то, чтобы это было кино,
За то, чтобы это было оно.
Я быстро штаны и футболку надел.
Казалось мне, что я уже ел.
А ночью, а ночью мне снились кошмары.
Казалось, что мною желают обедать омары.
А может быть это был и не сон,
Далёкий прекрасный, увы, унесон.
До подвала я быстро дошёл, без проблем,
Но что я увидел за этим всем:
Вчера ещё добрые, милые стены
Сейчас превратились в бурлящие вены.
В те вены вливалось счастье отравы.
Хотелось им всем хоть немножечко славы.
Всем тем, кто решил смерть дождаться в подвале,
А может быть спрятаться в этом завале.
Я молча стоял и за всем наблюдал.
О, как же отлично я понимал,
Что я, как они, от "счастья" пропал.
Смерть от счастья неможет быть смертью счастливой -
Это смерть, а она не бывает любимой.
Месяц, два или три, а может быть год
Все в этом подвале похожи на скот.
Нас рано заколят иглы позора
И сами утонем от взглядов укора...
Дописана мною последняя строчка
И, может, простит меня моя дочка.
Обидно, наверно, отца потерять,
К тому же почти что его и незнать.
В два года она, потерявши отца,
Останется с матерью... ночью... одна...