Страсть

О страсти можно много говорить,
Но все равно словами не излить,
Не описать то смутное волненье,
Желанье духа, плоти и томленье,
Которое охватывает мозг;
И в нем копаясь, как бездомный пес,
Рождает в нас отчетливо стремленье,
Как это странно – к обладанью тенью.

Душа не может больше жить одна,
Ей нужен кто-то, чтоб рождать слова.

И вот она, томленьем пресыщаясь,
Парит над миром, небом восхищаясь,
И тень ее, так призрачна, легка,
По миру ходит с видом простака.
Входя в дома, у зеркала любуясь
Красой своей, и медленно танцуя,
Она разденется, воззвав к своим богам,
И эти боги, вняв ее мольбам,
Закружат мир в едином танце плоти,
Желании любви, которое сродни охоте.
Кто испытал, хотя б однажды, чувство,
Когда так сладостно, волнительно и грустно,
Тот знает, что желания души,
Какими странными бы ни были они,

Даются нам всего лишь в ощущеньях,
Как взмах крыла, дарующий забвенье.

Так Дух и Тень, сливаясь воедино,
Рождают Страсть, и лампа Аладдина,
Двоим влюбленным больше не нужна –
У них есть все, им не нужны слова;
Тела сольются в лунном свете ночи,
Раздастся стон, усталые сомкнутся очи,

И эта Страсть, Морфея поманя,
Оставит их до будущего дня.

Бог сновидений нам дает забвенье,
Душа парит, не слушается Тени;
Тогда в застывшей тишине ночной,
Влюбленным нашим грезится порой,
Что это все уже когда-то было,
И что какая-то неведомая сила,
Влечет их за собой в те дальние края,
Где боли нет, а только Тишина.