Окно открыто.
Ветер шевелит
Листы красивых
писем запоздалых.
Не жгу, не рву их,
виноватых, правых,
Мне делать это
память не велит.
Листок перечитаю осторожно,
Вложу в конверт –
И чувствую тепло, в который раз…
От сердца отлегло. Забуду, вычеркну!
Нет, это невозможно.
Учительницей смелой, молодой
Приехала в Губден,
он на Кавказе.
«Обычаи» – звучало в каждой фразе,
Нарушить их грозило мне бедой.
Из армии, хотя и был далеко,
Писал нередко –
обо всем в одном
Письме, в казарме перед сном,
Когда душе особо одиноко.
Позднее стали реже приходить,
В них все сильнее холодком сквозило…
Другая женщина тебя тогда любила.
В последнем попросил понять, простить.
Прошло три года.
Ты прислал «гонца» –
В нем три листа повинных в оправданье.
Жалел и каялся, и назначал свиданье…
Письмо читать не стала до конца.
Чтобы никто случайно не вошел,
В тиши ночной их вновь перечитаю –
Как будто все впервые открываю
И с нежностью кладу на круглый стол.
|