Его ли шум навеет мне тревогу,
Степной ли дух, блуждающий в ночи? –
Воображаю позднюю дорогу,
Когда весь мир натружено молчит.
А говорят лишь сохнущие травы,
Прося у ветра щедрого дождя,
Да редкий дуб – отшельник из дубравы –
Зашелестит, разбужено кряхтя.
Порыв толкает согбенную спину
Воображенного, идущего во тьме.
Воображением и шляпу его скину,
И пусть идет, страдающий во мне.
Он выбрал ночь и эту непогоду
Проникнуться знамением чудес,
Да подразнить стихийную невзгоду,
Чтоб занимал в пути игрою бес.
Что слышит он преображенным слухом? –
Все голоса, вражду нечистых сил:
Вот кто-то мрет, постанывая глухо,
А кто-то свистом кутерьму пронзил…
Удары крыл уже над головою.
Шипение змеи у самых ног.
И где-то близко будто волки воют…
А у дороги чье-то сено, стог!
Зарыться в нем, и подождать рассвета, -
Воображением решаю за него…
Но путник смел, да, вот, не любит света:
Что кроет тьма – все вышло из него.
|