Когда-то, в начале пути, безмятежным
Ребёнком он был, беззаботным и нежным,
Весёлым и добрым – таким, как все дети.
И взрослым он стал, и никто не заметил
Стремленья его быть, любою ценою,
На шаг впереди, не терпя пред собою
Помехи любой, что порой возникает
У тех, кто упрямо к вершине шагает.
И было не важно, какая помеха
И чья голова, что мешает успеху,
Покатится вниз, если стала преградой
Ему на дороге к чинам и наградам.
Всё выше взбираясь к заоблачным весям,
Он рос, умножаясь в значенье и весе.
Внизу оставались трибуны, престолы –
Он к новым престолам карабкался снова.
Вершина прекрасной мечтою сверкала.
И вот… он достиг своего пьедестала!
А выше лишь Небо и Солнце – Светило,
И Власть у него в услуженье, и Сила!
Взирая с Олимпа на мир покорённый
Стоял он, величьем своим упоённый.
А те, что влачили житьё у подножья,
Смотрелись убого, никчёмно, ничтожно.
Их жалобы, к «верху» взлетев, угасали.
И долго «низы» от него ожидали
Участья живого в нелёгкой их доле –
Не мог он себе отвлекаться позволить
От дел грандиозных, его лишь достойных,
И время терять на занятье пустое.
Он горы сворачивал лёгким движеньем
И зорко следил за своим окруженьем.
Всё было подвластно ему и послушно…
Но Время к величью вождей равнодушно.
Оно вознесёт и уронит в мгновенье,
И в вечность запишет, и спишет в забвенье…
И Время пришло, и упала корона.
Лишился он разом высокого трона,
Угодливых слуг, называемых свитой,
И тех, кто вокруг, когда с верхом корыто.
И стала понятною мудрость людская:
Всего лишь иллюзия слава мирская,
И крах ожидает уловленных ею –
Кто выше взлетел, тому падать больнее.
И власть не талант, что даётся от Бога,
А только ловушка для спеси убогой,
Как дар от данайцев, оставленный Трое:
Ухватишь одно – потеряется втрое…
Друзей не осталось, верней не оставил,
Когда возносился к наградам и славе.
Кто в яму толкал, не минует паденья –
Закон, что живёт со времён сотворенья.
Но только не учат чужие примеры:
Фортуна обманет улыбкой химеры.
Поманит, представится «синею птицей»,
Поднимет и бросит, и всё повторится.
|