Иду с клюкой вдоль бетонных абортов науки,
Пульс короткий, от воздуха спёртого мутит.
Блюз в наушниках, сети из трасс надо мной.
Бреду по сфере, что красками пестра новостроек.
Стеклянный пол дарит вид монолитных кружев.
Ползу к музею я, что всеми забыт и не нужен,
Слышал где-то, что можно там увидеть чувства -
Излишек прошлых эпох, нашему быту чуждый.
Мимо из камер вереницы каждый шаг снимают,
Чип восседает в мозгах, как падишах в Иране,
В танце кружат на шестах бесполые твари,
Желудок глянцевый остатки ореолов варит.
Помню, как дед говорил мне о любви и чести,
Сейчас в цене эгоизм, мир нелюдим и невесел.
Тридцатый век в одинаковых серых робах,
Решает судьбы сошедший с конвейера робот.
У входа в серый музей вижу таких, как я -
Истину дабы узреть, здесь старики стоят.
Свободы первый день за семь десятков лет...
Резкий холод в нутре. Сердце встало. Смерть.
|