Герои эти так знакомы, но не ведомы…

Как часто так бывает:
Артист поющий и читающий,
И много, плодотворно созидающий,
Играя роль, так рьяно проникает
В чужую душу и судьбу,
Что неожиданно и сладко ощущает - это я!
Я сам могу, и мысль высокая, дела творя,
Все изменяет: я страданий стою.
Теперь и в жизни повседневной
Я попаду в великую трагедию,
И ритм сердечный подарив герою,
Горячий пульс возьму
Для счастья частью непременной.
Герои, образы, какие имена…
То Пушкин, то Высоцкий, то Есенин,
Соитие пороков и стремлений,
Страданий, счастья и лишений.
Всем артистизмом воплощенный Гений.
Артист, ты был со временем в борьбе,
И в понимании очень труден,
А в интервью так скучен и так нуден.
Неправедная жизнь не отдалась тебе.
Жизнь создавая будто пьесу,
И проживать ее, сгорев дотла,
Дано тому, кто силы и желаний не жалеет,
Чья мысль лишь страсти отдана.
Звезда веков на тусклом небосклоне,
Не только потому, что Пушкин,
Он сам и был как «лед и пламень»,
Неразделенное смешенье света и глубокой тьмы.
Жизнь проносилась бешеным потоком
И приближала пониманье: что такое «мы».
Есенин так гулял, так песни пел,
Что вся Москва по швам трещала,
Когда ж, усталая, под утро засыпала,
В участках заводилась парочка-другая дел.
Высоцкий - сорок лет, породы твердь,
И свет горит на сотни жизней,
И будто становясь сильней,
Не исчезает в переходе жизни в смерть.
Но если надевают только нос и уши,
Неинтересно знать, как мне не надо умереть.
Но если Чехова, Толстого, Достоевского
И иже с ними одним объятием
Попытаешься объять,
Потом уверишься, того, другого
Уже не вправе перед публикой играть…
Мне кажется, что дальше пустота,
Изгнание за гордость непомерную.
Лишь власть отбросив эфемерную,
Забыв, где низ, а где святая высота,
Не покидая жизнь чужую,
Творить начнешь свою, простую
Опять сначала и до самого конца.