На окраине Москвы

Пустынная окраина Москвы
конец годов тридцатых,
короткий в жизни срок
болтливых языков.
Когда-то мыслить начинал
студенческий приход
уюта не познав дворов
Московских стартов.
Смотрящий взгляд, прищур
к портрету дикий страх
мистик, былых проказ
растоптанный народ
в грязи не напоказ.

***

Таланты, инженеры, технари
свой первый отмотали срок,
ведения прекрасных снов
сетями лжи омрачены.
Тридцать две комнаты - барак
как памятник социализма,
семьЯ, в общежитие - мрак
безбожие, расцвет марксизма.

Общие нужды, дрова и склады
в две тушетки- больничка,
отхожее на двенадцать мест,
рыжая нечёсаная сестричка.
Первый этаж - детский сад
домоуправление, письма, почта
почтальон не всегда принесет
слезы, с пометкой срочно.

Пыль площадки под волейбол
турник сварганен не прочно,
городки, из штакетника забор
азарт и поражений позор,
упрямая соседская девчонка
с ехидцей всегда смеется
для радости пустая котомка.

***

Поселок городского типа
всего три дюжины бараков,
сплетенье судеб не простых
и обнищание семей на кухнях
дым едкий печки в два квадрата.
Смердят отхожие места,
канава вдоль хромой брусчатки
и креозотные столбы наклонены,
и желтые во мраке мерцают фонари
лишь иногда ночной порой…
для многих не горазд покой
и вечный бои ...на кухнях
женской половинки.
Мужскую особь на пополам
давно уж измочалил спирт
и дети с лицами дебилов
кричат, играя в царь горы,
лишь про разбойников мечты
сынов - отцов, прошедших лагеря
или тупую ненависть войны.

***

Столы в длиннющем коридоре
и водная колонка перед входом,
Жизнь продолжалась и она
по-своему была прекрасной,
огромный рядом пруд и пляж
с дворцовым тихим парком.
Свобода дачного предместья,
простор забытых пустырей
стихия, гроза садов и огородов
и первых нищих ассамблей
картошка и мечты среди углей.

Восьмилетка четыре этажа
площадка и толпится детвора,
маленький читальный зал,
Дом пионеров - лицемерных храм
на сцене дышит Мельпомена,
и каждый Маяковского читал,
а Блока нам учитель запрещал,
но кто из нас тогда не трепетал
упругие шелка лаская незнакомки,
в соседнем классе душу рвал
смычок, зовущий к пивной стойке.


***

Здесь выросли мои друзья,
недолгий им отпущен век,
и звуки труб побед призывных,
и ересь мысли не простой - вели
за призраком, зовущим в бой.

Трамвайный круг, пивной ларек
исток желаний для утроб
эрозий вечный хоровод
и язвы с медом лечит спирт,
и глупости поток не утомим.

К гулящей Клавке все пути,
кто может спьяну приютить
несчастного ночной порой
и длящийся скандал с женой,
и рыжий рубль не найти,
чтоб на троих гнетущая тоска
немножко отпустила и ушла.

На утро с болью в голове,
приходишь в ненавистный цех ,
и беломорина в зубах,
и пепел на чугун станка,
кулак с болванкой
без радости для глаз
проказ точить источник
и завести братвы ...кастет.