ДЕДКА С СИЗЫМ НОСОМ

КРАЙ МОРОЗОВ И ВЬЮГ,
СУГРОБОВ, ЛЕДЯНЫХ ТОРОС,
ВЕЛИКИЙ УСТЮГ….
ЗДЕСЬ ЖИВЁТ…, ДЕД-МОРОЗ.
***
На краю страны-России,
Словно на краю земли,
Дед и баба жили-были,
Жили-были, как могли.

Но бывает и такое…,
В жизни много и дерьма.
Вот пришло к Пахому горе.
Его старуха померла….

Дед от первого, от брака
Дочку милую имел.
Да, ещё была собака,
Да небольшой земли надел.

Дочку деда, звали Настя.
«Чапа», кличка кобеля.
Но Пахому мало счастья.
С холостяцкого жилья.

И решил дедок, же-нить-ся!
Мигом вдовушку нашёл.
В платье серенького ситца,
Фросю он в свой дом привёл.

А у Фроси тоже, дочь.
Марфа – «мать её ети».
Жрёт орехи день и ночь,
И хрен слазает с печи.

Только Фроське горя мало,
То, что лодырь её дочь.
Родной кровинке не пристало,
В тяжбе дней судьбу волочь.

Для работы есть Настёна.
Падчерица же ведь не дочь.
Заменяя дочь Марфёну,
Пашет пусть и день и ночь.

Если что, её за космы,
В сердцах можно оттаскать.
И все житейские вопросы,
С Настькой можно порешать.

От рассвета, и до заката,
Настя спину гнёт в трудах.
Грабли, вилы и лопата.
Кровь, мозоли на руках….
***
А в другом конце России.
У вдовы рос Ванька-сын.
И пригожий, и красивый.
Ну, не мужик, а господин….

Как исполнилось Ивану,
Восемнадцать полных лет.
Так приспичило болвану,
Посмотреть на белый свет.

Испросив благословенья,
Идёт Ванька погулять….
Но не конным, к сожаленью,
А пешком, «ядрёна мать».

Долго ль, коротко ль гулял.
По Российским, по простором,
Пока в лес он не попал…,
Что зовётся тёмным бором.

Бор дремуч и нелюдим.
Но Иван не унывает….
Что ты будешь делать с ним?
Знай себе вперёд шагает.

Дождь слезой идёт из туч,
А то, Солнце вдруг палит….
Видит камень Бел-Горюч
На развилке троп стоит.

Пенёк Настя поливает,
И он должен зацвести.
В прятки Ванька всё играет,
С Лешим, «мать его ети».

Понемногу наша сказка
Набирает оборот….
Скоро будет и развязка.
Нет, за-вяз-ка…, идиот!

Ладно! Что там? Пусть завязка!
Дальше будет про Ягу….
Сказка без Яги, не сказка.
Вот молчи, и не гу-гу!

В тёмном лесе, в тёмном лесе,
Что-то, типа шалаша.
Мёда жбан, ну хоть упейся.
На закуску…, «ни шиша».

У костра разбойный люд.
Жарят, парят «ни хрену».
Кто таких не видел блюд?
Их едали…, в старину.

Так, отведав «ни хрены»,
Все ухари, разбойнички,
Стали ужас, как стройны.
И блЕдны, как покойнички.

Атаман на них кричит:
Хватит ныть, сопливиться!
Глядь, по небу ступа мчит,
Яга сидит в ней, лыбется.

Приземлившись близь опушки,
Стреножила свою метлу.
Атаман спешит к старушке,
Клянчить денег на жратву.

Здрастэ…! Милая бабуся!
Ножкой шаркает варнак:
Дай-ка денег нам, Ягуся,
На жратву…, вот как-то так!

По лесам никто не ходит….
Ты должна меня понять.
Голод нам желудки сводит,
Дубин своих нам…, не поднять!

А разбойник без дубины,
Как пустыня без воды.
Не герои, не скотины…,
Прям ни туды и ни суды….

Я готова дать аванец!
Молвит казаку Яга:
Будешь должен мне засранец,
Двенадцать подвигов тогда…!

Получив наказ старухи,
Медных денег два мешка,
Всем разбойничкам по уху,
Атаман наддал слегка.

Для начала все дороги,
Вы возьмёте под контроль.
Нам пусть платят «недотроги»,
Только денежный пароль!
***
Пенёк, Настя поливает.
В прятки Ванька всё, играет.
Яга, в ступе всё летает.
Мзду, разбойник собирает.

Понемногу наша сказка
Набирает оборот….
Спросишь ты, а что завязка?
Да пришей её…, на рот!

Всадник Лето, уезжая,
Ускакал за горизонт.
Всадник, Осень-золотая,
На дворе копытом бьёт.

Утомил Ивана Леший,
И тот сел на пень без сил.
Лесовик, как персик свежий,
Над парнишкой всё шутил:

Что же Ваня, ты не весил?
Что ль домой тебе пора?
Вон и нос на сук повесил!
Аль наскучила игра?

Если честно говорить…
Деду Ванька отвечал:
Я устал уже водить….
Ты меня дед, за-дол-бал!

Не соврал и то спасибо!
Забирай свой лук, Иван!
Лесовик сказал учтиво,
Став прозрачным как туман.

Сгрёб в охапку лук и стрелы,
Ванька кинулся бежать.
Что ты с парнем будешь делать?
Стой же! Стой, «ядрёна мать»!

А спасибо где, Ванюша?
Дед кричит Ивану в след.
Камня тайну я нарушу,
Тебе раскрыв его секрет.

А строка твердит на камне
Она красная, как медь…
Что поклон отвесит сам мне,
Бурый, батюшка-Медведь.

Вот и отправляйся к Беру!
Пусть к тебе он спину гнёт!
Мне ж пора искать Химеру!
Время подвигов грядёт…!

Леший тяжко завздыхал.
Что ж Иван? Да будет так!
Ванька дальше побежал…,
Пусть красивый…, но дурак!

Всадник, Осень-золотая,
Приступил к своим делам.
По полям, лесам петая,
Красит листья тут и там.

Льёт багрец и позолоту.
Не скупится на цвета.
И на золото…, чего там?
Мила сердцу, кра-со-та!

А вот тута, на опушке,
Живёт летом Дед Мороз.
В тереме, а не в избушке.
И не Красный…, Сизый нос.

Дедка песенки поёт.
Ладит всё подарки.
Да орешки всё грызёт.
Ох орешки сладки….

Ему звери помогают,
Зайцы, белки и сурки.
Лисы посох охраняют.
Терем стерегут волки.

Сизый нос в большой мешок,
Складывал подарки.
Да подарки – хорошо…,
Красивы они, и ярки!

Вот однажды, да к дедУ,
Снегирь ранний залетел.
И на горе ль, на беду,
На посох морозильный сел.

Видно лисы проглядели,
ВолкИ клыком прощёлкали.
Посох выпустил метели,
Прямо по над ёлками….

Да нет конечно, не пустил.
Зимой он лишь опасный.
Снегирь крылья распустил,
Мелькнув грудкой красной.

А за теремом Мороза,
Чёрный кот давно глядел.
Как печали чёрной, роза
Всё на пне большом сидел.

Кот Яговый был послушник,
Ведьмы с костяной ногой.
Подглядатель и наушник.
Он с котёнков был такой.

Значит Летом он не страшен,
Добрый Дедушка Мороз!
Потому-то и окрашен,
Не алостью, а сизью нос!

А под балалайку, сказочка поётся!
Над просторами летит…,
Чистой речной льётся,
Звонким ручейком звенит…!

Ещё всадник Ледяной,
Золотого не сменил…,
Посох силой налитой,
Зла ещё не натворил….

Ваня, Ваня, красовЕц,
В дарёный лук играет.
Меткий, до чего ж стервец.
В журавлей стреляет….

Ухарь – парень холостой,
На солнышке всё щурится.
И своей, блин красотой,
Всё в зеркальце любуется.

Уж завязка в нашей сказке,
Связала петли, узелки….
И грядёт уже огласка,
Что же будет у реки?

У реки пенёк сухой.
Настя всё хлопочет.
Льёт на пень она водой,
Оживить пень хочет….

Дед Пахом порой её,
Тайно навещает….
Чёрным хлебом, ё-моё,
Дочку угощает.

Только дед Пахом ушёл,
Он подкоблучник всё же.
Ванька с луком подошёл,
Красивый, да пригожий.

Тут же в зеркальце взглянул.
Локоны подправил…,
И частушку затянул.
Сам себя прославил:

Я у мамке, у родной,
Единственное чадо!
Не кривой, и не рябой…,
А такой, как надо…!

Вот хожу! Ищу невесту!
Пол России обошёл…!
И вот тута, если честно,
Вижу, что уже нашёл!

Мне ответь душа девица,
Что всё дурью маешься?
Пень сухой не возродится!
Зря ты тут стараешься!

Ты ведёрко-то отбрось…!
Посидим с тобой рядком!
Хочешь замуж-то, небось?
Давай поговорим ладком!

Настя тяжко завздыхала,
Вытирая с лика пот,
И Ивану так сказала,
Зря мол он нахрапом прёт.

Ты, иди-ка куда шёл…!
Мне же надо, работАть!
Хоть ты паря и «орёл»,
Но нам вместе не летать!

Моя мачеха «родная»,
От большого от ума,
Загнобить меня мечтая,
Всё придумала сама!

Вот, как зацветёт пенёк,
А он точно…, за-цве-тёт!
Вот тогда ты, паренёк,
Востри крылья на прилёт!

Стоп, Настёна! Ты ответь!
Зря, что ль я тебя люблю…?
Не то видишь, вон медведь?
Щас его я подстрелю….

Медвежонка подстрелить?
Да! Ты парень смелый!
И Настя, на Ивана, ить!
Взяла, ведро надела….

Вот он сладкой мести миг.
Дзинь! Колокольчик зазвонил.
Ивашку, Лесовик-старик.
В Мишутку мигом превратил.
***

На краю опушке домик…,
Ну, не домик, а изба.
В ней живёт совсем не гномик.
В ней живёт баба Яга.

Баба зуб на всех имела.
На Ивана больше всех.
Съесть его Яга хотела,
За задорный, громкий смех.

Как катилось яблочко,
Катилось по тарелочке.
Пить бы Ваньке молочко,
Он сватается к девочке.
***
Всадник Осень-золотая,
Уже Зиму сторожит.
А Яга, старуха злая,
Сглаз и порчу ворожит.

Глядь-поглядь в тарелку бабка,
У Ваньке на башке ведро.
Улыбнулась бабка сладко.
Да! ВанькУ не по-вез-ло…!
***
Заревел в ведре Ванюша.
«Чапа» под себя нассал.
И поджавши хвост и уши,
На хрен, к деду убежал.

И Настёна испугалась.
Тут же в обморок, хлабысь.
Сарафан задрав, валялась,
Вся нагая…, зашибись.

Ванька вылупил глазюки.
Вот те номер? Оборжись!
Ведь не пил! Откуда глюки?
Стиль – эротика, кажись!

Сельский джентльмен вздыхая,
Поправляет сарафан…:
Спужалась, что ли, дорогая?
Я же совсем, не хулиган!

И Ваюшка, машинально,
Кинул в зеркальце свой взгляд.
А из зеркальца печально,
Медвежьи глазоньки глядят.

Заревел Иван-дурак.
Морду лапами обнял:
Лесовик-то, вона как,
Прямо в душу навонял!

Берегись же, лесовик.
Доберусь я до тебя.
И с тебя я в тот же миг,
Шляпку-то сшибу, любя!

Не успел подумать так,
Старичок тот тут, как тут.
Ты и впрямь, Иван-дурак!
Я колдун! А ты, брат-шут!

Коли будешь злой, такой.
И колючий словно ёж…!
Топнул боровик ногой:
Так медведем и помрёшь!

Колокольчик зазвенел,
Лесовик, старик исчез.
Ванька-мишка, заревел,
И бегом пустился в лес.
***
Дача-терем Дед Мороза,
В инеи, словно в пыли.
Облетели давно розы.
Хризантемы отцвели.

Добрый дедушка Мороз,
Всё про эти козни знал.
И наморщив сизый нос,
Так со вздохом он сказал:

Велика у злобы сила.
Но я Ивану помогу
Не его сведу в могилу!
Я сведу туда Ягу…!

На опушке, изба – избушка.
Ноги курьи у неё…
Вот и топчет ту опушку,
Та избушка, ё-моё…..

В той избе живёт карга,
Злобная старуха.
Имя той карги, Яга.
Всем чЕртям повитуха.

Бабка травки собирает,
Их за печкой сушит.
В ступку семена ссыпает,
И пестом их рушит.

А сама, как бы меж делом,
Одним глазиком, хоп-хоп,
Всё в тарелочку глядела
Словно в телескоп….

В той тарелке целый Мир,
Словно на ладони….
На селе, весёлый пир,
А там пасутся кони.

Там разбойнички, гуртом,
По лесам шныряют.
С главарём они потом
Дань ту, пропивают.

Фрося, дочку свою, Марфу,
Сватает, всё сватает.
Настя гладит псину, Тяпу.
Тот от счастья тявкает.

Дед Пахом, зажался в угол.
Там сидит, не дышит.
Дед Мороз строгает кукол,
И ни хрена не слышит….

Ванька в облике медвежьем,
Рыскает по свету….
Он не хочет быть невежей,
Да в лапах правды нету.

Ведьма хлопает в ладошки,
Костяной ногой стучит.
И на бруньках, на серёжках
Ёжка злобу ворожит…

Чёрный кот урчит, доволен.
Под скамьёй змея шипит.
Филин ухает, голоден….
Ночью в лес, пожрать летит.

Злата нет уже на ветках.
Облетела вся листва….
Марфа, ранняя нимфетка,
Вся в прыщах от естества.

Но замужеством не пахнет,
Не в лесу, ни за горой….
Мать в слезах, ведь доча чахнет.
Где ж принц Датский, дорогой?

Ладно! Хрен с ним, с этим принцем.
Пусть безродным будет муж.
Лишь бы захотел жениться,
И не вякал, что не дюж.

А за лесом за горой,
Ванька всё там мечется.
Знать не знает дорогой,
Что дурость-то не лечится.

Чтобы вновь стать человеком,
И снять заклятый беспредел,
Иван-медведь ищет калеку,
Для своих, для добрых дел.

Но хромые и слепые,
Как завидят медведЯ,
Бросив костыли вставные,
Бегут, куда глаза глядят.

Но вот удача, так сказать,
Свалилась на Ванюшку….
И он узрел, ядрёна мать,
С вязанкой хворосту старушку.

Медведь, а хрюшкой завизжал.
Должно от радости наверно.
Виляя задом, подбежал.
Ругнулся, но не скверно….

Бабуся! Дай тебе я помогу!
Доброе дело сделаю…!
Лесовика и злую Ягу,
Добром я уж точно уделаю!

Взвалив доходяжку с охапкой,
Помчался Иван в дальний путь.
Бежит. Сам беседует с бабкой.
Ещё и флиртует чуть-чуть.

Чуть помедленней красавЕц!
Чуть помедленнее! Умоляю!
По тише, по тише стервец!
Я от скорости хворост теряю!

Какой я тебе к чёрту красавЕц?
Издеваешься, что ли старуха?
Ой не вижу я поди лет пять молодец!
Шепчет бабка Ивану в медвежье ухо!

В гору, под гору. И в гору опять.
И снова по гору. Тыгдынь-тыгыдынь.
Ивану пришлось весь лес проскакать.
У дома споткнулся и ведро рожей бздынь.

Вот он, прощенья сладостный миг….
Длинь-длинь! Колокольчик звонил.
И Мишку, проказник старик-Лесовик.
В Ванятку-красавца опять превратил.

Только он о том не зная, засобирался.
Спасибо на хлеб не намажешь….
Наш Ванька с бабулькой расстался.
Но в сказке про это расскажишь.

Снег пушистый уж землю прикрыл.
Красотища-то в зимнем лесу….
А разбойникам снег и холод не мил.
С голодухи как-то не видишь красу.

Отошёл в кусты вожак.
Ну, там снег покрасить что ли.
Видит Ваньку. Так-так-так.
А в рюкзаке его пуд соли….

Посвист удальской раздался.
Разбойники попрятались в сугробы.
Один вожак лишь на тропе остался.
Стоит, весь синий он от злобы.

Сошлись наши тропки Иван!
А ну-ка, снимай свой рюкзак.
В нём видимо целый баран?
Воскликнул голодный казак.

Ванька скинул с плеч рюкзак.
Сильно удивлён «сокол».
Что-то с головой не так,
До самой заднице раскол.

Ты казак, фильтруй базар!
Я медведь, а не Иван….
Не сармат, и не хазар…,
Аль в башке твоей туман?

Ладно! Хрен с ним! Пусть медведь!
Мне б ватагу накормить.
А коль будешь тут реветь…,
За то могу я и убить!

Хлеб да соль ватага делит.
Иван делёжке не мешает.
Дубовьём он в небо целит.
Знай дубинки вверх кидает.

Дубинки с гулом вверх взлетая,
Исчезают они в облаках.
Бандиты слюну утирая,
Лишь ахают: Ах та, да ах!

Атаман, жуя горбушку,
Так Ивану говорит:
Ты ответь кА мне Ванюшка,
Когда назад дубинка прилетит?

Иван поднял пустой рюкзак:
Да к Рождеству, наверно…,
Ваши дубинки, как-то так,
Вернутся, непременно…!
***
А тем временем Пахом,
Поспешает в зимний лес.
На санях, а не верхом,
Дочь свою везёт, балбес.

Жена, Фроська приказала.
Говорит, как хочешь дед.
Мне от Настьки пользы мало.
Чтоб её простыл и след.

Дед повёз, слезу роняя…,
Жалко ж дитятко родное…
Едет. Сам с собой болтает.
Жизнь кляня, и всё такое.

Чем дальше в лес, тем громче брань.
Смелость прёт, аж из ушей.
И Фроську он, «Господня срань»,
Готов давить за место вшей.

Осмелев в конец, Пахом,
Развернул скрипучи сани.
И направив лошадь в дом,
Сам хрипит от громкой брани.

Только Настя «маму» зная,
Потихоньку с саней прыг.
И в сугробах утопая,
Тут же прям за ёлку, шмыг….
***
А тем временем Мороз,
Посох морозильный взял.
Сизый кутая свой нос…,
По лесу с утра гулял.

Видит он под ёлкой чудо.
Девка красная сидит.
Тут взялась она откуда?
И печально так глядит.

Сизый нос добавил хладу,
Вокруг девы обежал….
И совсем не стыдно гаду,
Что мороза понагнал.

Как? Тепло ль тебе девица?
Насмехается старик….
В меховых сам рукавицах.
Шуба. Тёплый воротник.

Посох пыхает морозом,
Синим инеем дымит.
На глазах замёрзли слёзы….
Бриллиант с щеки скользит.

Дева дует пар в ладошки.
Деду виду не даёт….
Лёд в ушах, а не серёжки,
А сама вот-вот помрёт.

На посох вдруг, как нетопырь,
Часто крыльями махая,
Сел знакомый нам снегирь.
Сел, беды не ожидая….

Тут же розовой сосулькой,
С посоха с сугроб скатился.
И хрустальной стылой пулькой,
На сто стеклярусов разбился.

Плачет Настя. Птичку жалко.
Деду пальчиком грозит.
И его морозну палку…,
Взять-сломать всё норовит.

Сизый нос был добрый дедка.
Откровенно говоря….
Ему жалко девку-детку…,
Жаль и птичку-снегиря.

Но чем больше всё добрел,
Добрый Дедушка Мороз.
На глазах порозовел,
Его бледно-сизый нос.
***
А Пахом домой приехал.
В избу дверь открыл ногой.
А жена к нему со смехом:
Что, явился мой герой?

И старик потупил очи.
Видит, дочки нет в санях.
Дело двигается к ночи…,
Иней тает на бровях.
***
Наш Иван, краса-детина,
Долго по лесу плутал.
Он продрог почти, как псина.
Но тут избушку увидал.

Яга, избушка, как клише,
Почти, что в каждой сказке есть.
Ещё – Баюн, ещё – Кощей….
Но их мы не увидим здесь.

И так, завязочки на рту…
Хренак-с, Гордиев узелок.
Я не хотел вам гнать "туфту"…,
Но удержаться вот, не смог.

В гостях у Дедушки Мороза,
Дочка Настя отдыхает.
Ваньке же грозит угроза.
А он, балван, о том не знает.

Подойдя к избушке ближе,
Приосанившись «орёл»,
Хоть и был почти не рыжий,
Он такую речь завёл:

Повернись ко мне избушка!
И ответь мне, не тая…
Дома ли сейчас старушка?
С нею мы, почти друзья!

И изба на курьих лапах,
Затряслась и заквохтала.
Уловив Ивана запах,
Тут же к парню ликом встала.

На крыльце избы старуха,
Зубы точит оселком…,
Не страшна ей знать проруха
Взгляд же так и пышет злом.

Что, Иван, ко мне явился,
Для жаркого, на обед?
Словно с неба ты свалился!
Деревенский дармоед…!

Что же, заходи в избушку!
Печь давно раскалена…,
Мясом угости старушку,
А то я сильно голодна.

И берёт Яга лопату,
Её ставит на шесток.
И Ивану, словно брату:
Ну…! Садись скорей, дружок!

Но Иван так, виновато
Стоит, и плечи пожимает.
Как садится на лопату
Он же отродясь, не знает.

Что здесь сложного придурок.
Учит бабка паренька….
Ты же русский, а не турок!
Вот порожек, там щека….

Сядь, и сузь-ка свои плечи…,
Да не шевелись, урод!
Ноги убери с опечья…,
Я ж, отправлю тебя в под!

На лопату Ванька сел,
Ноги впёр свои в шесток.
Жмёт бабулька, что есть сил,
Только нулевой итог….

Жмёт она и так и этак,
Не идёт Ванятка в печь.
Был конфуз довольно редок,
Чтоб нельзя жаркого спечь.

Видит бабка, нет удачи.
Не заладился обед…
Она Ваньке, чуть не плача:
Слазь с лопаты, дармоед!

Научу, ну так и быть!
Как удобней нужно сесть.
Мне уж в пору тут завыть…!
Так мне хочется поесть!

Ваня тут же прыг с лопаты!
Научи, блин, дурочка…!
Молвит бабке виновато!
И ты, заморишь червячка!

На лопату Ёжка села…,
Паря вжик старуху в под.
Окно шестка прикрыл умело.
И стоит, развязки ждёт.

Ёжка в поде заметалась,
Словно вошь на гребешке.
Развизжалась, раскричалась.
Рвёт волосья на башке….

Ой! Прошу тебя Ванюшка!
Ну, прости меня, прости.
Пожалей Ягу-старушку…,
И из печки отпусти…!

Ведь сварюсь чичас в крутую,
Как курячее яйцо….
Я раскаялась в чистую!
Все смиренья на лицо!

Стало жаль Ягу Ивану.
И заслонку он приоткрыл.
И на бабку, прям из жбану,
Ледяной водой полил....

***
А тем временем Настёна,
У Морозки, так сказать,
Драит, моет, умилённо,
Задарма, «ядрёна мать»!

Деду в «кайф», батрак бесплатный,
Только просит «хавату».
Из затрат, лишь лист салатный,
На работницу, на ту.

Не нарадуется дедка,
Он работницей такой.
Хорошо, что эта детка
В дом попала на постой.

Настя днём спивает песни.
На ночь сказки говорит.
Лицо Мороза вот-вот треснет,
Нос прям пламенем горит.
***
Мороз балдеет от Настёны.
Разбойники дубинки ждут.
Яга трёт бок свой обожжённый
Иван для злыдни ладит прут.
***
В общем паря бабку Ёжку,
Из печи давно достал.
Ей по отцовски, он немножко,
Прям, по попе розог дал.

Бьёт, при этом причитает:
Хватит жрать людей Яга…!
Каннибальством кто страдает,
У тех всегда болит нога!

И потом, чтобы фигуру
Тебе бабка уберечь…,
Посоветую, как гуру!
На диету срочно лечь…!

Хватит Фауной питаться!
Лучше Флору, вон «топчи»!
Ты не станешь поправляться,
Если из травы харчи…!

Кушай заячью капустку,
Конский щавель, и ревень!
И взамен кровавым сгусткам,
«Хавай» ягель целый день!

Бабка охает; Ванюша!
Ведь умеешь удружить!
Отогрел мне в печке душу.
Так охота честно жить!

Я могу быть благодарной
За поступок и совет….
Ты ж ведь парень не бездарный,
Ты жених, и парень в «цвет»!

И мою послушай тайну…!
Ты ж на Настеньку «запал»?
Сизый нос, как бы случайно,
В свой коттедж её забрал!

Вот туда и отправляйся.
Чёрный кот тебя проводит!
Ну, приятель! Не стесняйся!
Скромность женихов подводит!

Кот на санках деревянных
По сугробам заскользил.
А Иван в портах дырявых.
Мчит за ним, что было сил…

***
Дед Пахом слезу махает,
Со своих седых ресниц.
Всё по дочери вздыхает,
Горе вышло из границ.

Чапу вымазал соплями.
Стали сиротами мы!
Фроська с Марфой жрут салями.
Нам объедки, да мослы!

Может петлю мне намылить?
Или в прорубь головой?
Нож под сердце «замастырить»?
Так что Чапочка, не вой!

Но слеза подспорьем горю,
Разве ж была ну, хоть раз?
Ну и что? Хотя б промою,
Слезой подслеповатый глаз!

Знать Пахома совесть гложет.
Дочку сам же ведь извёл.
Слеза горю не поможет.
И побрёл в кабак «орёл».

Чапа тоже прочь с подворья,
В лес дремучий побежал.
Он страдал от малокровья,
Дней уж пять поди не жрал….
***
Как и Чапа, казаки,
С голодухой бой ведут.
Так опухли мужики,
Что кору от дуда жрут.

Атаман стоит на «стрёме».
Видит в небе вертолёт.
Не совсем, а приближённо.
К ним Ягу сам Чёрт несёт.

Ступа бряк к костру поближе.
Гризодубова в годах….
Подзывает к себе «рыжих»,
Те идут на риск и страх.

Есть разбойнички работа!
Хотца…, Фауны пожрать!
У меня от Флоры рвота,
Вот век воли не видать!

А вот тут…, Иван да Настя,
Прямо в ночь пред Рждеством.
От Морозки, с тройкой счастья,
Здесь промчат в родимый дом.

Ваши сани голубые…,
Ваша тройка вороных!
Все подарки дорогие…!
Мне ж дадите молодых.

Вегетарианская диета,
Мне оскоминой в зубах.
Из крапивы винегреты,
Вижу я в кошмарных снах.

Уж я кровушки напьюся!
Мяса жареного всласть…!
От души повеселюся,
На Ванюшкиных мослах!

А пока, что вам ребята…!
Я авансом дать хочу.
И не сЕребро, не злата…!
А топор! Ха-ха! Шучу!

Вот вам рулька поросёнка.
Кровяная, вау! Колбаса….
Селезёнка «end», печёнка!
И другие, поварские чудеса!

Пока чавкала ватага,
Бабка в ступу свою вжик.
И в мерцаньях звездопада,
Улетела в тот же миг!

У хрустального окошка
Настя песенку поёт….
Потихоньку, понемножку,
Пряжу лунную прядёт.

Видит, прямо к теремочку.
Санки едут без коней!
А на санках чёрна кошка
Лапкой машет точно, ей….


Дева к двери: Кис-кис-кис!
Вместо Чапы, будь мне другом!
Вот действительно сюрприз!
Лёг у ног…. Свернулся кругом!

Настя руку протянула,
Чтобы шерстку поласкать.
Кошка искры с глаз метнула.
Прыг. И прочь скорей бежать.

Мимо посоха прям, шмыг.
Настя бросилась вдогонку.
Хвать за посох и, «кирдык»!
Ах-я-я-яй! Как жаль девчонку.
***
А Мороз почти как врач,
Лес больной Зимой, обходит.
В снег укрыл осенний срач.
Красоту, да лоск наводит.

Видит, ёлочка стоит…,
Зелена, почти как Летом.
Деду вреден Лета вид…,
Хвать. А посоха и нету.

Ах я дурень, ай дебил!
Голова-динар дырявый…!
Посох дома позабыл!
Старикашка я слюнявый!

И помчал домой скачками.
Сердце чувствует беду.
Лоб колотит свой щелчками:
Место мне теперь в Аду.
***
Дед Мороз домой бежит.
Ванька по сугробам лазит.
Настя мёртвая лежит.
Яга трясётся вся в экстазе.
***
Чёрный кот домой пришёл
Ёжка восхваляет кошку:
Ты всё сделал хорошо…!
На тебе сметаны ложку.

Чёрный кот урчит, доволен.
Под скамьёй змея шипит.
Филин тоже…, обсоловен.
Под шестком Яга храпит.
***
Чапа в след уткнулся носом,
К Дед-Морозу побежал.
Жидкий хвост согнул вопросом,
Сам весь от холода дрожал.

Но следы свои метелью,
Сизый нос замёл спецом.
Серебристой канителью,
Украсил пруд и озерцо.

Чапа варежку раззявил,
Типа…, люба красота….
Взвизгнув, весело залаял.
Кувырком слетел с моста.

Поцарапал нос, блохастый,
Сизо-носого догнал….
И по лесу с ним всё шастал.
На пни всё лапу задирал.
***
С заката с Чапой, Дед Мороз.
С восхода, Ваня «шкандыбает».
Дедка мокрый весь от слёз.
А парень волком завывает.

Столкнувшись лбами на крыльце,
Упали. Ползком ползут в полати.
А там с улыбкой на лице…,
Лежит Настёна в новом платье.

Лежит. Глаза закрыла. Спит….
Только вот совсем не дышит.
Посох смертным холодом дымит.
Иван позвал. Она его не слышит.

Иван картинно руки заломил.
Крокодильи слёзы льёт….
Свет ему вдруг стал не мил.
Жизнь без любви совсем не мёд.

Деда сердце ледяное, задрожало.
Красный нос вновь сизым стал.
Вино жалко Ваньку стала.
Так ему Мороз сказал:

Я читал в одной книжонке…,
Может автор в ней загнул?
Но там жених, своей девчонке,
Поцелуем жизнь вернул…!

Роют казаки окопы,
Машут от души кайлом.
Всё бандитские заботы…,
Коль не вышел ты «мурлом».

Лишь вожак красив, как Бог,
После третьего стакана.
Мажет сопли на сапог,
Он сопливый, когда пьяный.
***
Чапа воет на крыльце….
Воет с ним Мороз в дуэте.
С глупой миной на лице
Ванька слышит звуки эти.

И ему бы в пору выть….
Да нельзя, ведь он жених.
Нужно Настю оживить,
Некрофиль, если не псих.

Если любишь ты девчонку?
И любовь крепка, как ром.
Успокой свою душонку…,
Или бейся в стену лбом.

Но Ивашка наш смышлёный,
И не плоский словно лещ.
Он припал к губам Настёны,
Присосался словно клещ.

Демонстрирует на деле,
Свой классический засос.
Прибалдел на женском теле,
Засосав и рот и нос…!

Нету роздыху девице…,
Летаргия же, не смерть.
И Настя стала шевелиться.
Вкруг испуганно смотреть.

Вау – Ваня! Вау – дед!
Что бледны вы и…, трезвы?
Трое сбоку! Ваших нет!
Не молчите, как «козлы»!

В этом тереме, наверно,
У меня забрали честь?
Дума, сделать не применено
Харакири, иль поесть?

Голод победил убийство.
Настя подошла к печи.
И с улыбкою лучистой,
Стала вынимать харчи.

И вздохнули с облегченьем,
Женишок и Дед Мороз.
Сели «хавать» с умиленьем,
Дед чует в носе варикоз.
***
Дело движется к развязке.
Добрый Дедушка Мороз,
Как в любой счастливой сказке,
Младым подарки преподнёс.

С самоцветными камнями
Малахитовый ларец…
Тройку с синими санями,
Да бриллиантовый венец.

Жениху кафтан парчовый.
Из сафьяна сапоги…
Насте сарафанчик новый
И в придачу две дохи.

На дорожку посидели.
Дед из глаз слезу пустил.
И без лишней канители
Молодых благословил!

Мчатся кони с бубенцами
По дороги, по лесной.
Увозят от Мороза сани,
Невесту с женихом домой.

В центре леса, из оврага,
Будто на голову снег,
Вся разбойничья ватага,
Смело ринулась в набег.

Впереди, как подобает,
Самолично важачок…,
Беспардонно «шкандыбает»
В «гоп-стопе» он не новичок.

Только тройку стопорнули,
С небес дубинки тут, как тут.
По лбам варнаков добанули.
Бог свершил небесный суд.

Вопреки судам небесным,
Суд нечистый мстит Яга.
Она враг всем людям честным,
Коварней нет Яги-врага.

Подкралась к Ванюшки сзади.
Ладит петлю на бегу.
Настя: Ваня! Бога ради…!
Не дай слабины врагу!

Крутанулся вкруг Иван.
Ступу тут же поднимает
На Ягу, как тот капкан,
Ступу сверху, надевает.

Дал ещё пинка вдогон.
И Яга, старуха злая,
Тут же побежала вон.
Всех на свете проклиная.
***
Разъезд разбойный в синяках.
Ведьма в ступе «шкандыбает».
Молодые ж, на санях,
Дальше путь свой продолжают.
***
Чапа тоже, так сказать,
В драке принимал участие.
Устал он лапу задирать,
Лил бандитам на их платья.

И теперь с сознаньем дела,
Пёс бежал с санями рядом.
Такой преданный и смелый,
Так бежит, виляя задом.
***
Мчатся сани ветер поднимая.
Вот сказки близится конец.
Вон и деревня…, дорогая.
Там Насти с Ваней под венец.

На встречу вышла вся деревня.
Впереди, как водится, отец
И Марфа с Фросей, без сомненья.
От злости белые…, «трындец».

Фроська говорит Пахому:
Вот, что сделай, муженёк
Вези Марфочку из дому,
В лес, на Настенькин пенёк.

Там её Мороз Иваныч,
Непременно подберёт,
Может на день, или на ночь,
На свою дачу увезёт.

Два ларца ей, два венца.
И шестёрку вороных.
Да красавца-молодца.
Её не надобно двоих….

И дед повёз, в усы смеётся.
Не жаль же дитятку чужую.
Тук-тук, сердечко зычно бьётся,
Ни греха, беды не чуя….

Да-а, растёт у деда радость.
Радость прёт, аж из ушей.
Фроську, шести пудову гадость.
Готов давить за место вшей.

Но толь не глянулась Марфуша
Мороз подарки всё ж ей дал.
Запряг он в сани тройку хрюшек.
Под хвост им брызнул скипидар.

Явленью Марфы вся деревня,
Смеялась, взявшись за живот.
Фроська теперь-то непременно
С дочкой скромно так живёт.

А Ваня а Настей повенчался.
Законным браком в жёны взял.
С ей он кольцами менялся.
Сменил венчанья шумный бал.

И я на свадьбе тоже был.
В Новый Год она случилась
С Сизым носом мёды пил,
А сказка золотом светилась!

Полна Пахомова изба,
Изба конечно не дворец.
Три дня гуляла голытьба
А сказке всё, увы, КОНЕЦ!