Не объять, да не осмыслить.

Детство бьет памятными датами
По пути не ползком, так ножками.
Мертвых ям грязными лопатами
Накапал каждый понемножку ли?

Гром гремит, а мужик не крестится
За окном мусорные пастбища.
В омуте черти перебесятся,
То роддом, то районы кладбища.

«-Мир вам в дом!», люди переменчивы:
За спиной – камешек. Меняемся?!
Где уж там, мы народ доверчивый
К нам войной, а мы улыбаемся.

В голове кто царь, а кто праведник
За порог волками да овцами.
Жизнь-судьба олицетворяет маятник,
То в дугу, то петляет кольцами.

Стол гостям, родственникам косточки
Помощь в дар на чужую сторону.
Что своим? Зубы да на полочку.
Не гневи – разделили поровну.

Враг не спит ну, а мы не чешемся.
Пировать попривыкли вольные.
Пред чертой безрассудства спешимся,
Да вперед сытые довольные.

Смех в лице заграничной похоти
Был ли страх, да уж не припомнится.
Ходим в мир нарядные, да в золоте
Мод показ каждому запомнится.

Если толк кости перемалывать:
За столом, на скамье во дворике.
- Эй, мужик, прекрати загадывать
Да мечтать, подставляя нолики.

Широка вольная бездонная
Не объять, не осмыслить матушку.
Сколь ни дай, все равно голодная
Прорва: царь-государь наш батюшка.