Наши зори алеют как раны на теле небес.
В наших взорах – костры, а в речах – штормовые ветра…
Сколько волка с руки не корми – он смотрит по-прежнему в лес.
Нам как этому волку собачья чужда конура…
Пусть сгорит ворох лет, но подарит мгновеньям тепло.
Дряхлый мир – лишь острог, если жить каторжанином в нём.
И мы делаем шум тишине заколоченных окон на зло,
За которыми город объят заколдованным сном.
Птиц трепещущий клин режет с кляксами туч полотно…
Бродит Смерть по погосту с клюкой между свежих могил
Только в теле того, кто презрел топей вязкое дно
Кровь разносит по жилам энергию дальних светил.
Эти старые сказки про то, как легко жить в цепи,
Когда миска подвинута к морде хозяйской ногой,
Будоражат лишь тех, кто себе смысл из чуши слепил.
Ну а кто-то стремится, чтоб взгляд их всегда был такой…
Мы соткём из полотнища выси для бригов своих паруса.
Бросим сонную бухту и встретим широкий простор.
И пусть в трещинах молний бокал этот держит гроза
Мы наполним его вольным ветром, как далями взор.
|